Собаки девичьей команды
военная история

Самым страшным и ответственным для военного собаковода было разминирование. Ошибётся собака, ошибёшься сам – всё. Сапёр ошибается один раз в жизни.

Сержант «девичьей команды» отдельного инженерного батальона миноразыскников Лиза Самойлович, девятнадцати лет от роду, вместе с верным псом Мигом, чистокровной племенной овчаркой, искали и обезвреживали противопехотные мины.

Если собака находила мину, она усаживалась перед ней и не сдвигалась с места, пока хозяйка не обезвредит смертоносный заряд. Мигуля не двигаясь сидел в жиже из грязного снега и ледяной воды уже несколько часов. А Лизе нужно было с величайшей осторожностью вытаскивать мины из этой студёной грязи, которая налипала на пальцы и высасывала из них последнее тепло.

Мины маленькие – в деревянных или картонных ящичках, металлоискательные приборы их не опознают. Самые коварные мины. Не найдёшь такую, пропустишь – а потом кто-то домой возвращается инвалидом без ног.

Между собой храбрые девчонки давно уже договорились о том, что если кому-то оторвёт ноги, то подруга должна дострелить девушку-калеку. Ведь достреливали же, сквозь слёзы, своих подорвавшихся на мине собак.

Время от времени Лиза бросала взгляд на неподвижно сидящего в ледяном крошеве Мига и вспоминала, как когда-то, ещё до войны, по своему глупому бахвальству усадила Мига в холодную лужу, поспорив с зеваками, что он без её команды не сдвинется с места.

Как же она потом страдала от этой своей глупой выходки, как стыдно было ей глядеть в преданные глаза своего любимца, который никак не мог понять, отчего хозяйка горюет: ведь он же честно высидел в мокром и холодном столько, сколько от него просили?

Миг, Мигуля, был не таким умным, как первый пёс девочки, немецкая овчарка Джульбарс, но зато он был бесконечно преданным и верным. Мига Лиза получила в награду за то, что её воспитанник, пёс Джульбарс помог пограничникам задержать очень хитрого и коварного нарушителя.

Солдат, которому достался Джульбарс, присылал Лизе благодарственные письма, в которых передавал слова восхищения умной и преданной овчаркой.

С самого раннего детства Лиза любила подолгу возиться с собаками. Она была бойкой девчонкой, непременно участвовавшей в мальчишеских военных играх с разведками и потасовками. Поначалу ребята не хотели брать Лизу в свою игру, но однажды она привела на пустырь большую дворнягу Нэпмана, и это решило дело. Теперь Лиза стала полноправным бойцом, а Нэпман – её «пограничной овчаркой».

К десяти годам Лиза оставила уже шумные забавы, а всё свободное время проводила в клубе служебного собаководства. Собак она любила с детства и давно уже мечтала о немецкой овчарке. «Немцы» – очень умные и талантливые собаки, об этом Вам всякий собаковод скажет.

Когда девочке исполнилось двенадцать лет, старший брат подарил ей клубного щенка, которого назвали Джульбарсом. В то время к собаководам, даже юным, относились очень серьёзно. Съезды, парады, соревнования – где только не приходилось бывать Лизе с Джульбарсом!

А однажды, после того, как Джульбарс победил очень важное соревнование, в газете «Пионерская правда» появилась статья о замечательном псе, его хозяйке Лизе и Рите, командире отряда юных собаководов Ленинграда.

Правда, вскоре после этого с Джульбарсом пришлось расстаться. Началась война с Финляндией, и умного пса забрали на фронт. Он был выучен не для цирковых забав и развлечений, а для дела: умел выслеживать и задерживать нарушителя, а также переносить сообщения в сумочке, прикреплённой к ошейнику.

Перед тем, как отправить Джульбарса на войну, его пришлось переучивать. Он должен был выучиться работать молча, чтобы своим грозным лаем не выдавать расположения наших бойцов. Учёный пёс смог наловчиться движениями своей морды показывать то, что он обнаружил что-то подозрительное.

А потом письма перестали приходить. Никогда больше Лиза не слышала ни о Джульбарсе, ни о его новом хозяине – солдате-пограничнике.

Но долго горевать Лизе не пришлось. О том, что Джульбарс помог задержать важного неприятеля, стало известно в клубе собаководов, и Лизе в знак благодарности за то, что она сумела воспитать такого замечательного пса, подарили маленького щенка, тоже овчарку, которого и прозвали Мигом, Мигулей.

Когда началась война с немцами, Миг был уже крупным взрослым псом. Город Ленинград, в котором жила Лиза со своим псом, попал в окружение. Начался страшный голод. Люди съедали всё, что можно. Однажды во время прогулки с несколько отощавшим от недоедания Мигом Лизу остановила заплаканная женщина в очень дорогой шубе и прямо посреди улицы рухнула перед ней на колени.

– Умоляю Вас, возьмите мою шубу и отдайте мне собаку! Мои дети умирают от голода, а наши хлебные карточки у меня украли!

Лизе стало не по себе. Она и помыслить никогда не могла о том, чтобы зарезать и съесть своего любимца, но умирающие от голода дети...

Когда Лиза рассказала дома об этом случае, то мама немедленно приняла решение:

– Мига нужно сдать в армию. Нам ведь и самим его кормить нечем. А на фронте он будет помогать нашим бойцам так же, как помогал Джулик.

Мига отвезли в военный питомник, начальником которого была Ольга Дмитриевна Кошкина, которая до войны руководила общегородским Клубом Собаководства. Она узнала Мига и очень обрадовалась.

Вскоре Лиза поняла, что именно благодаря решительности её мамы Миг был спасён от верной гибели. Настал просто лютый голод. Папа-музыкант был уже в возрасте, мама тоже на военном заводе не работала. А потому хлеба они получали лишь самые крохи. Люди, которые не были связаны с обороной, буквально таяли от голода. Домашних животных давно уже поели. По городу ползли зловещие слухи о банде людоедов, которых пытались выследить лучшие специалисты из контрразведки.

Лиза поступила в противовоздушную оборону. Вместе с другими девушками она дежурила по ночам на крышах домов и обязана была в случае бомбёжки немедленно схватить зажигательную бомбу огромными щипцами и сбросить её с крыши, и после этого приступить к тушению пожара.

А когда ей исполнилось восемнадцать лет, она заявила маме, что собирается идти добровольцем на войну.

– Ты с ума сошла! Война – это не женское дело! – мама вначале ругалась, потом уговаривала Лизу, но всё было безрезультатно. Увидев, что спорить бесполезно, мама смирилась, и сама стала собирать боевую дочку на фронт.

– Иди и служи честно! – благословила она Лизу на пороге военкомата.

В военкомате Лиза просила офицера об одном:

– Направьте меня служить куда угодно, лишь бы с собаками!

Девушку отправили служить в военный питомник. Первой, кого увидела Лиза, едва перешагнув порог военной части, была Рита, давняя подруга по собаководству.

– Лиза! Лиза! Твой Миг тут! В вольере, пойдём, я тебя к нему отведу!

Это было таким счастьем. Лиза бросилась к своему псу, которого уже и не чаяла больше увидеть в живых. Миг скулил, метался, потом бросился на хозяйку и стал порывисто вылизывать ей мокрые от слёз щёки.

Командир части, Пётр Алексеевич Заводчиков, приказал передать Мига Лизе, которую назначили инструктором-дрессировщиком. Инструкторы обязаны были научить других девушек азам дрессировки. Военные собаки должны были уметь не только нести охранную службу и передавать сообщения, но и вывозить с поля боя раненных бойцов, а также разыскивать мины.

Раненые вывозились на санках, запряжённых собаками. Овчарок запрягали по четыре, а дворняжек – по 5-7, в зависимости от их размеров. Во главе упряжки ставилась самая умная собака, а рядом с ней ползла её хозяйка. В санки нужно было не только погрузить раненого, но и перевязать его, а также подобрать его оружие. Когда снег таял, то к саням прикреплялись велосипедные колёса.

Собаки работали по восемь-девять часов каждый день. На передовую – ящики с патронами, снарядами, продовольствием и водой; с передовой – раненных бойцов. И всё это – по битым кирпичам, осколкам стекла. Собаки резали свои закоченевшие от мороза лапы, но снова и снова отправлялись в бой, повинуясь приказам своих любимых хозяек. Ведь чем быстрее доставишь раненого в лазарет, тем больше шансов на выздоровление.

А однажды пришёл приказ, от которого у старого строгого командира девушек-собаководов Петра Алексеевича глаза наполнились слезами.

Было приказано дрессировать собак на истребление танков.

Когда тыловой начальник прибыл проверить выполнение приказа, то Петр Алексеевич попытался убедить его отменить приказ об использовании учёных собак против танков. Услышав такое, начальник набросился на командира «девичьей команды» с руганью:

– Что, собачек жалко! А людей тебе не жалко!?

К счастью, Пётр Алексеевич нашёл, что ответить грозному офицеру.

– Понимаете, мы потеряем высококвалифицированных учёных собак. Сегодня уже погибло пять собак. Если завтра мы потеряем ещё пять собак, то это будет означать то, что мы потеряли год кропотливой работы. С кем мы будем разминировать? Истребителей можно воспитать за месяц, а минёров мы готовим целый год. Целый год!

Эти слова подействовали на начальника, и он согласился готовить собак-истребителей отдельно.

Собак-истребителей готовили так. Собака сидела безвылазно в вольере, и кормить её строго воспрещалось. Потом её выпускали кормить, а миску ставили под стоящий танк. Когда собака привыкала к танку, то её начинали кормить уже под танком с включенным мотором. Следующий этап – научить собаку не бояться пробегать под движущимся танком. Так постепенно у собаки вырабатывался инстинкт: услышит рокот танкового мотора – значит, настала пора обедать. Потом на собаку надевали рюкзак, который весил столько же, сколько противотанковая взрывчатка, и собака привыкала обедать с рюкзаком на спине. Это было самым сложным в дрессировке. Собака визжала, кувыркалась, отряхивалась – словом, всячески пыталась избавиться от неудобного рюкзачка с учебной миной.

Когда наступала пора взорвать вражеский танк, дрессировщик выводил своего голодного питомца на передовую, заряжал его смертоносный рюкзачок и вставлял в мину высокий металлический прутик-рычажок. Когда собака подныривала под танк в поисках миски с едой, прутик ударялся о днище танка, поворачивал механизм и под танком раздавался мощный взрыв.

Собаководы неохотно занимались дрессировкой истребителей. Полюбишь собаку, привяжешься к ней, а она готовилась только лишь для одного-единственного в своей собачьей жизни подвига.

Военные собаководы вздохнули с облегчением, когда вышел приказ о прекращении подготовки истребителей. Дело в том, что к середине войны на полях сражений вновь появилось множество наших танков. А собака же этого не понимает: слышит рокот двигателя и бежит к ближайшему танку в поисках миски с похлёбкой. И когда от своих же собак стали гибнуть свои же танкисты, тяжёлая для военных собаководов обязанность была отменена.

Вскоре наши войска перешли в наступление. Во время наступления Лиза вместе с упряжкой собак под командой Мига вытащила семьдесят два человека. Однажды пришлось вывозить крупного солдата.

– Стой, сестричка, стой!

Лиза подумала, что солдат просит её перевязать ему рану, остановила собак, подползла назад к санкам. А солдат ей и говорит из последних сил:

– У меня в вещмешке колбаса и сахар. Отдай собакам. Но прямо сейчас. При мне.

Конечно же, Лиза всё до крошки отдала собакам, хоть и была тощей и голодной. Однажды они с девчонками вытащили из собачьих мисок варёную конину – так есть хотелось. Но как же потом было стыдно!

Потом, когда наши войска вошли на территорию сытой Финляндии, жизнь стала другой. Финны не очень любили наших солдат, но для собак и для собаководов всегда передавали гостинцы. Дело в том, что они так же, как и наши солдаты, подрывались на многочисленных минах, а потому были бесконечно благодарны собакам.

В Финляндии Лиза с Мигом обезвредила уже три тысячи четыреста мин. А всего за время войны пёс со своей любимой хозяйкой подняли около сорока тысяч мин. Сорок тысяч раз смерть была совсем рядом – на толщину крыла ангела-хранителя.

Вот и сегодня Лиза вытащила уже тридцать четыре противопехотных мины. А верный Мигуля сидел и сидел в ледяном болоте не шелохнувшись. Лиза аккуратно подходила по направлению к следующей мине, но тут Миг взвизгнул, Лиза сделала неловкий шаг, и в то же мгновение произошло то, чего любая девушка больше всего боится на войне.

Когда бойцы, услышав взрыв, подбежали к Лизе и мечущемуся рядом с ней Мигу, то девушка успела лишь прокричать:

– Не подходите ко мне, я голая! Отвернитесь!

И потеряла сознание.

Солдаты закутали раненую в шинели и отнесли в лазарет.

Очнувшись, Лиза обрушила на стоявшую рядом Риту горькие упрёки:

– Зачем мне теперь жить? Зачем мне быть калекой! Я же просила дострелить меня в случае чего!

Однако старенький военный врач успокоил девушку:

– Ну, девка, не дури! Не гневи Бога! Вон, в сапогах твои ноги. В сапогах! Счастье твоё, что на мину наступила не ступнёй, а краем каблука.

Взрывом Лизе раздробило пятку и обожгло щиколотки. Девушка поняла, что если бы не взвизг Мига, то она наступила бы на мину именно всей ступнёй.

Стоявший рядом с Ритой и доктором офицер весело добавил:

– Лизка! Мы с тобой после Победы ещё и вальс станцуем!

***

Отгремел Салют Победы. Военные собаководы прошли по Красной площади в составе колонн праздничного Парада Победителей. Но Мигуля ещё долго искал оставшиеся в истерзанной земле мины и бомбы, спасая, тем самым, и чьи-то ноги, и чьи-то жизни.

Новозыбков, 12.02.2009