Миниатюры
Из серого песка
Я взял одну песчинку –
Вся светится!
Клубятся миллионы мыслей,
Как магма, в недрах тишины.
Лишь крылья делают ее прекрасной.
Не оттого ль не складывает их?
Что показалось: не пройти составу.
Но рельсы выпрямляются вблизи.
А отзовется тотчас
Весь мир до дальних звезд.
Такая жажда жить,
Как будто перед смертью.
Но солнце, что сверкало в ней,
Не раздробясь, в любой частице вспыхнет.
Островок чернеет среди снега.
Первая проталина весны.
И не в окна брызжет солнце,
А из окон золотых!
Вздохнешь однажды:
«Как быстро жизнь прошла…»
Здесь не успею – доскажу на небе.
Там – вечность.
Уже таит все песни на земле.
А что во мне до срока затаилось?
Как ни сгущалась тяжело,
А след оставить не могла.
Открыть еще одно лицо
У Бога.
Но ветер, дунувший в лицо,
Взрывной волной мне показался.
Все деревья до листика
И – задумался.
Душа –
Бессмертна.
Сколь закоснела наша мысль
В пеленках аксиом.
Вдруг рыба прыгнула,
Позолотясь.
Необходим сосуд,
Чтоб рваться из него.
Клубятся новые вселенные,
Не ведая своих пределов.
Но мы, частицы взрыва, в нем летим,
Не чувствуя его.
Разве можно еще кого-то любить,
Кроме тебя?!
Нашими глазами
И сама себя не узнает.
Но рельсы летят вперед,
На них опершись.
Столько мыслей накоплено, –
Ничего не знаю о них.
Что отводил Незримый
От меня.
Что делают они во мне?
Что делают они со мной?
А очнулся – почудилось вдруг:
Он в обратную сторону мчится.
И сверстников на улицах ищу,
Заглядывая в молодые лица.
А счастье –
Лишь когда проходит.
И где-то снегурочка тает.
Я так и не встретился с ней.
Где умирают.
Придется через смерть пройти.
Но беден себя оградивший
От мук и сомнений.
Но разве он выше
Огня?
А если во мне затаилось?
Вслушиваюсь в себя…
Что не было бы
Тайным.
О прежних ничего не помню.
О, как бы эту не забыть…
Золото лучей
Впитали за лето.
Столько «я» непохожих создать,
Чтоб они от себя отрешались?
А лишь победы.
И – проиграли.
Прикоснувшись к тебе,
Вся в Любовь превратилась!
Знанье вселенной хранит.
Я же в неведенье мучусь.
Я стою пред тобой, замирая.
Ожидаю восхода солнца…
Мы впадаем
В нашу нежность и радость!
А радость приходит – и плачу.
Как в детстве иначе всё было…
Целый мир летит назад.
К тебе.
Живу среди незримых жизней
В комнате моей пустой.
Тебя найти.
Иду в другую…
И больше нет
Меня.
На языке, которого не знаю:
На языке вселенной.
Старше стал на одну скорбь.
Стал старей на одно горе.
На пруд, подернутый льдом:
Первая нота зимы.
Во всем, что живет на земле
И, Боже, до срока – во мне…
В темную бездну
Дум о тебе…
Чуть золотится листок,
С клена слетая.
Умный вздор гипотез о себе,
Но ни слова подсказать не хочет.
Летят частицы чьих-то чувств и мыслей:
Живущих, живших, тех, кто будет жить.
Радости жду от кого-то
В жажде – сторицей отдать.
Ходит небесный пришелец.
Как одиноко ему…
Себе вопросы задает
Природа.
Но травинка каждая в нем
Жизнью своей живет.
Я слышу: тихо входят души их
В мою, ее собой преображая.
Скоро придется и мне
С ней познакомиться ближе.
И лишь любовь к тебе –
От неба.
Другие капельки легко
Скользят по следу.
Мне память возвращает вновь
Всю жизнь мою в страстях и боли.
Но стало оно
Миллионом начал и концов.
Догадываются,
Что растают.
Она-то не умрет во мне.
За радость – страшно…
И хочется, чтоб на руках
Сидели птицы, как на ветках.
Нет, я – как каждый:
Неповторим.
Искал твое окно, –
И в каждом солнце вспыхивало!
Юность – в мечтах и мачтах,
Зрелость – в хлебе и в небе.
Да не все увидали,
Как наги.
Чуда внезапного жду
От сочетаний слов!
Растут мои чувства быстрей,
Чем надежда…
Скоро взмоют они в небеса,
Станут облаком, к милой плывущим…
Ни приблизиться,
Ни оторваться.
Надо всё время удерживать дверь,
Чтоб не закрылась.
Рожденная в тебе,
Навек в природе остается.
Всматриваюсь
В почки берез.
Экран отражает мои
На полке забытые книги.
А Богу?
Спеши к Нему.
Повисшие на до мной
Невянущие гроздья звезд.
Но отдать никому не смогу, –
Он со мною уйдет.
После – тем и этим – без любви.
Ныне – всем – легко и радостно!
Он бессонно куется во мгле
Так, что искрами сыплются звезды.
Точно клавиши.
Сейчас всё поле зазвучит!
Вся жизнь твоя – есть мысль ее.
Одна из океана мыслей.
Ждет весны.
А вдруг зазеленеет?
Восходя,
Заглушает все песни мои.
А целый век расти
До высшего себя.
Облака жду,
Из которого музыка хлынет.
Лишь – песни умрут.
А что я без песен?..
Блеск их прежний.
Там половина мертвых звезд.
Ты станешь человеком, –
И станет толпа – народом.
Так тихо редеет оркестр
В «Прощальной симфонии» Гайдна.
В почтовый ящик падает снежинка,
Как будто хочет улететь к тебе.
А строки мои
В тишину.
Разойдутся или
Высекут судьбу?
Но отчего всё больше в нас с годами
Фальшивых нот?
Не сын ее,
А часть ее.
Погас тот свет, что излучали мы,
Когда любили.
Кружится над асфальтом.
Землю ищет.
Но в зеркале, где всё наоборот,
Увы, не смог я прочитать ни слова.
Не видно только той,
Что под цветами и пшеницей.
И – зарифмуем наши души,
Созвучьем станем!
Но каждой веточкой в зенит
Он устремлен упрямо.
Считай, что завершил
Ты жизнь в миниатюре.
То рвется зверь
Из человека.
Спрятавшись за яркими лучами.
Много света, а пути не видно.
Пену ткет!
Не выйдет ли богиня из нее?!
Если высвободит пламя
Каждой клеточки своей.
Более глубокие следы.
Только я бегу, бегу куда-то…
Не к цели, не к мечте свожу,
А просто к ощущенью жизни.
А ты, меня ужаливший дружок,
Как чувствуешь себя?
Потом войдут в меня другие.
Кем буду к ночи?
Значит, теперь
Дни прибавляться начнут!
Друг друга увидеть хотим
Молодыми.
Но можем же сравняться
Добротой.
Потом – смиренье.
Когда же радость?
Жизни
Открытую рану.
Чего ты хочешь на Земле?
– Чтоб и Земля звездою стала.
А под волнами, в глубине,
Спокойно и сонливо море.
Как будто накопила зло.
И вдруг плеснула ливнем светлым!
Ветер с пляжа сорвал!
Чайка над морем.
День вычеркнут из жизни.
Приписан к смерти день.
Тщеславий, гордынь
Бесшумное солнце восходит.
Мое окно от ледяных узоров.
Но сквозь него не видно ничего.
Как будто всё тепло земли
Сейчас укрыто в этом доме.
Но от прощения –
Легко.
И никому не отгадать,
Какой же снегопад – последний.
Сосуда своего.
А в стужу рвет его на части.
Дубки и клены с хлопьями в руках –
Сейчас начнут в снежки играть!
Их сто, их столько, сколько нас вокруг.
Но каждый видит лишь одну – свою.
За слово, жест, поступок
Оправдываюсь вечно перед ним.
А сердце – лишь частицу.
Кому поверить?
А это тоже жизнью было,
Которую не прожил я.
Как будто не зонт над тобой,
А целое небо держу!
Но тысячи радостных рук
Им роща уже протянула!
Что торил я к дому твоему.
Засыпает для чужих следов.
Ведь скоро умрет. А душе –
Успеешь – она ведь бессмертна.
Только вдруг поскользнулся на льду, –
Слишком гладкой она оказалась.
Светлое улетает, темное остается.
Руки над угольками.
Не обогнать его, не обойти,
Лишь отвернуться можно.
Растерянно душа остановилась.
Куда теперь?
Миг из прошлого
Заблудился во времени.
А зло, игравшее душой:
Тщеславье, ревность, зависть.
Песни свои
Допеть.
Лишь несколько мелких листков
Звенят номерками в пустом гардеробе.
Это было где-то далеко,
Словно время перешло в пространство.
Когда о звездах и травинке малой
Хочу кричать я: это тоже я!
Что дарит людям солнце.
А ты с чего начнешь?
Но целый мир
Для радости мне нужен!
В ней чья-то музыка сокрыта,
В ней слово вещее живет.
Что ж один
Не может без другого?
Эй, погоди! Давай поговорим!
Зачем природа нас разъединила?
И кажется оно тогда
Не столь прекрасным.
Здесь, под ними, темно на земле,
Там, над ними, – сиянье и радость!
Жаждет небо
Высечь день грядущий!
Так явственно звучит внутри меня,
А вслух пропеть ее я не могу.
Свое блаженство, да не может.
Но долго бережет его душа.
К моей земле приблизясь,
Стал слезами.
Но, тоскуя, на землю упала
В ночь звездопада.
Как не хочу закончить жизнь
С пустым сердцем…
Отрываю глаза от экрана.
На звезды гляжу.
Я глохну без тебя
От шума жизни.
В мир недоказанный,
В мир недосказанный!
Но так мне рану залечило,
Что стало больно без нее.
И нежно слетел
В траву лепесток.
Как стайка птиц!
Но сетка пены накрывает их.
Но не спеши топтать ее:
В ней спрятано зерно живое.
А лишь в том, кто ловчей за нее
Сможет выдать свое заблужденье.
Впадая в море,
Движется и там.
И нам внезапно истина откроется!
А вдруг сказал, а мы не услыхали?
Я каждый год легко
В календаре срываю?
Меня лишь
В разговор не посвящая.
И листья на ветвях заволновались,
Как будто пред отлетом стая птиц.
Как тишина безбрежна…
Слеза впадает в тихий океан.
У насыпи оборвались.
Ржавеют.
А будь попроще чуточку она,
Неужто бы существовать не стала?
Небеса в ладони зачерпнуть,
Синь, как прежде, – где-то надо мною.
Лишь ивушка к земле склонилась.
За всех.
Подправил на милом лице
Морщинку, рожденную ночью.
Медленно примеряет
Синее платье моря.
Но колокольчик, в ней рожденный.
Синее неба.
Но нас не пустили туда
Не годы, а горькое знанье.
Другим меня видят другие.
Каким – не дано мне узнать.
Просто ее зарывают,
Грудой страстей придавив.
Нашу землю –
И музыку услышите везде!
Но можно столько доброты
Из душ их высвободить…
Благородной доброй вере
Так, что кровью в мире пахло.
Тяжела
Капля мазута на белом крыле.
В мою вошли
И стали мною.
Сквозь слезы, –
И стало многое видней.
Дипломатий и войн
Взошло на обычных инстинктах…
Все услышать
Кантаты твои?..
Ни ветру сдуть
Лунной дорожки.
Да душа
Не вписывалась в душу.
Но больше – тишина,
Что вслед за нею шла.
Лишь на изломе
Истина блеснула.
Вернувшегося Сына:
Легко ли человеком быть?
Растут две стопки писем.
Меж ними – мир любви.
И слышу сквозь кольца его
Юную сердцевину!
Вселенная расширяется.
Всё дальше мы друг от друга.
Как в озеро, в безмолвие нырнув,
Тем глубже ныне вдох.
Из радостей,
Мук и молитв…
Так не хочу отпускать
Солнце за край Земли.
Здравствуй, малый, как имя твое?
Как зовут тебя братья твои?
Силы, мысли, жизнь,
И лишь к тебе не иссякает нежность.
Но не вырванным из тишины,
А дарованным ею.
Из одной страны в другую,
Их границ и не заметив.
В них, верно, душа побывала когда-то.
В иных воплощеньях.
Как облетевший куст.
К тебе давно все листья улетели.
А навек ушел в песок
Мой ручей.
Я умру, и Бог меня назначит
Ангелом-хранителем твоим.
Они разделить не посмели:
Разделишь – распустится весь.
Мыслью нагою
Стало оно.
Отыщешь
В сердцах человечьих.
Мне ночь подарит
Всё богатство неба.
В ответ
Баюкало, ласкало…
О, сколько листов я заполнил…
А тайна – на чистом листке.
Законы природы – другие.
Но те же блаженство и боль.
Пока в полете, –
Каждая видна.
А души.
Вселенную душ.
Нотами, мыслями, красками.
Зреет их истинный смысл.