Обсудить в интерактивной теме «Сказки как первые карты внутреннего мира»
Наталия Подзолкова
Здравствуй, ящерка!
Анне Иртяшской
с благодарностью за красоту
Ящерку звали…
Она жила среди пёстрых камушков и сама была ярко-зелёной, как будто чуть-чуть с перламутром. В отличие от большинства ящериц на свете, она не родилась, а возникла. Однажды в апреле, когда солнце вовсю возвещало приход долгожданной весны, её нарисовали на листе плотной бумаги акварельными карандашами.
Каково это — быть нарисованной ящерицей? Быть застигнутой в момент, когда ты ловко проскальзываешь между камнями, изящно выгнув дугой хвост? И вот это выхваченное мгновение становится твоей жизнью — твоим здесь и сейчас. Что было раньше? Что будет потом? Ты этого не знаешь. Потому что ты всего лишь маленькая нарисованная ящерица. И вдруг кто-то спрашивает твоё имя!..
Тут нам необходимо объясниться. Дело в том, что женщина, которая в апреле нарисовала живую ящерку, ещё в феврале даже не подозревала, что вообще умеет рисовать. Последний раз она рисовала живое в далёком детстве — таком далёком, что сама уже забыла, что это значит. Конечно, за прошедшие годы ей иногда приходилось брать в руки карандаши или даже краски с кисточками. Например, чтобы выполнить в школе задание по ИЗО или, спустя годы, чтобы помочь сделать то же самое своим подрастающим детям.
Женщина искренне полагала, что рисовать — это значит уметь проводить линии или наносить краски на подходящую поверхность так, чтобы получилось именно то, что планируешь. Специальные люди — художники — могут планировать и рисовать что-то сложное, обычные люди — в том числе она сама — могут изобразить только что-то простое. Например, цветок, похожий больше на ромашку, потому что состоит из нескольких овалов; солнышко из круга с палочками во все стороны; домик из вложенных прямоугольников разной величины и треугольной крыши; кошку, подсмотренную в какой-то детской книжке — всего несколько простых линий, зато каждый поймёт, что это кошка! Вот, пожалуй, и всё.
И уж точно она никогда не рисовала ни одной ящерицы. Зачем?
Но однажды случилось, что женщина заболела и больше не могла ходить, куда ей вздумается и делать множество обычных вещей, которые считаются полезными: покупать еду в магазине; стоять у плиты и мешать картошку, чтобы она не пригорела; переносить бумаги из одного кабинета в другой, чтобы рабочие на заводе не оказались без железных заготовок, а те, кто начисляет им зарплату, не оказались без канцелярских скрепок.
Она не могла больше делать и те вещи, которые, хоть и считаются менее важными (а то и вовсе бесполезными), но нравились ей самой: танцевать индийские танцы; собирать цветы и, пропуская сквозь них горячий водяной пар, получать капельки ароматного конденсата, который называется мудрёным словом «гидролат»; купаться в озере, на самом берегу которого она жила.
Теперь ей оставалось только целыми днями сидеть на кровати, читать книжки, смотреть фильмы и ролики на YouTube и наблюдать, как за окном проплывают далёкие облака — то белые, то сизые, то расцвеченные пунцовым закатным солнцем. Так день за днём вместе с солнцем закатывалась за далёкий горизонт и её непрожитая жизнь.
Как-то раз в самом конце зимы солнце почему-то не спешило садиться и повисло дольше обычного над подоконником, роняя свои косые лучи прямо на скомканное одеяло. «Может быть, я о чём-то забываю?» — спрашивала себя женщина. «Может быть, именно теперь я могу делать что-то, о чём давно мечтала? Когда-то я очень любила рисовать». И она нарисовала бабочку — не цветок, не солнышко, не домик, не кошку — а большую яркую и разноцветную бабочку из тех далёких детских снов на даче у бабушки.
И что-то в этой бабочке было особенное. Женщина смотрела и смотрела на неё. И чем больше смотрела, тем больше ей хотелось нарисовать ещё — целую поляну бабочек на новом большом листе бумаги…
С этого дня женщина стала рисовать. А в апреле на пёстрых камушках, выполненных в новой технике из интернетовских мастер-классов, появилась зелёная ящерка.
Поначалу женщина не знала, что её рисунки живые. Как мы не знаем этого про самих себя до поры до времени, пока однажды смутное беспокойство не накроет горячей волной, и вдруг осознаёшь: «Всё это неспроста! Ведь я живой, настоящий!» Чтобы быть живым, мало возникнуть или родиться, нужно ещё почувствовать в себе жизнь, которой с тобой кто-то поделился: родитель, художник, волшебник… Этот «кто-то» может и сам не знать, что делится. Но в момент, когда он берёт в руки карандаш, кисточку или, к примеру, волшебную палочку, он вдруг становится очень внимательным и весь словно захвачен одним тобой. Он не замечает, как в комнате наступили сумерки, и сын зашёл, чтобы включить свет, не слышит, как засвистел на кухне чайник, и пиликнуло в телефоне сообщение. Он проводит одну линию за другой, исчезнув из нашего времени и создавая новое время — время жизни тебя — своего нового творения. Конечно, наблюдая со стороны, можно увидеть, как на листе проступает изображение, и при желании можно даже засечь, сколько на это понадобилось физического времени. Но это внешнее наблюдение ничего не скажет о длительности твоей новой жизни, рождающейся по ту сторону. Это тайна новых отношений, которую нельзя подглядеть в замочную скважину.
Но вот художник очнулся. На него с листа смотришь ты — живая нарисованная ящерка. «Откуда ты?» — успевает удивиться творец, пока через секунду не понимает, что это же он сам только что нарисовал. «Не может этого быть! Ну, здравствуй!»
Так комната постепенно наполнялась гулом новых голосов: весёлый шмелик завис над цветком, колокольчик «иван-да-марьи» сбросил капельку росы, осторожно расправил лепестки радужный ирис… Незатейливые сюжеты из Интернета, превращённые в новую сказку.
Женщина с удивлением обводила глазами стены своей комнаты, увешанной приколотыми листами: «Что же теперь с вами делать, мои хорошие? С кем же вы будете жить, когда я уйду?» Холодок тревоги за детей пробежал по сердцу. «Они ведь, и правда, как дети! Им нужна забота! Не такая как обычным детям, конечно. Их ведь не нужно купать, кормить полезными кашами, гулять с ними. Но их тоже нужно любить, смотреть на них, с ними разговаривать!» И тогда она решила, что её рисунки кто-то должен усыновить. «Ну, конечно! У меня столько хороших друзей, которые будут рады позаботиться о хрупких созданиях, которые, к тому же, дарят в ответ красоту!» И она была тысячу раз права эта женщина, ведь красота — это та же любовь, только замершая в ожидании чуткого взгляда.
И один за другим стали улетать друзьям листы плотного картона. А на них юные жизни — существа нездешней природы, впитывающие восхищённые взгляды словно материнское молоко.
В середине июня пришла очередь расставаться с зелёной ящеркой. Бросив на неё долгий ласковый взгляд, женщина аккуратно поставила в уголке листа две буквы — свою подпись на память. «Ну, всё! Удачи!»
А вечером, разглядывая новую непривычную комнату из-за стекла книжной полки, ящерка вдруг услышала, как могут слышать только ожившие рисунки, голос, зовущий сразу отовсюду: «Здравствуй! Как же тебя зовут?»
«Аня!» — встрепенулась в ответ ящерка. «Я здесь! Я Аня!»
24-25 июня 2020 г.
