Санджая сказал: 1. И когда потрясенный Партха так сидел, проливая слезы, преисполненный состраданья, — ему молвил Убийца Мадху. Благой Господь сказал: 2. Что за слабость ничтожная в битве овладела тобой, сын Притхи? Она в рай не ведет — к позору! — тебе, арию, не подобает. 3. Малодушию не поддавайся, не твое это дело: ты воин! Жалость жалкую сердцем оставив, встань на битву, Врагов Губитель! Арджуна сказал: 4. Разве смог бы я Бхишму и Дрону, столь достойных и чтимых старцев, вот из этого лука стрелою убивать, о Убийца Мадху? 5. Лучше здесь, в этом мире, просить подаянье, досточестных наставников не убивая; их, к добыче стремящихся, если убью я — этой кровью навек свою пищу измажу. 6. Поразим ли мы их, иль они поразят нас — Тяжесть равная наши сердца сокрушает! Вот сыны Дхритараштры стоят перед нами: их убив, мы убьем в себе жизни желанье. 7. Состраданьем душа моя поражена, страждет ум в ослепленье, не ведая дхармы. Где решенье? Где благо? — меня научи же! Ученик я твой, Кришна! К тебе припадаю. 8. Ибо, пусть я достигну цветущего царства на земле иль владычества над божествами все равно — не смогу никогда заглушить эту боль, что мне чувства сейчас иссушает. Санджая сказал: 9. Это слово сказав Хришикеше, Гудакеша, Врагов Губитель, «Я не буду сражаться!» — промолвил и затем погрузился в молчанье. 10. И тогда ему, на Курукшетре так скорбящему всей душою, Хришикеша, слегка улыбнувшись, произнес, о сын Бхараты, слово. Благой Господь сказал: 11. Говоришь о вещах ты мудрых, только жалость твоя напрасна; ни умерших, ни здесь живущих мудрецы никогда не жалеют. ...ни умерших, ни здесь живущих мудрецы никогда не жалеют... 12. Разве был Я когда-то не-бывшим? или ты? или эти владыки? Так и в будущем все мы, Партха, бытия своего не лишимся. 13. Словно детство, юность и старость к воплощенному здесь приходят, так приходит и новое тело: мудреца этим не озадачить. Словно детство, юность и старость к воплощенному здесь приходят, так приходит и новое тело... 14. Лишь от внешних предметов бывают зной и холод, страданье и радость; но невечны они, преходящи: равнодушен к ним будь, Арджуна. 15. Только тот ведь, кто к ним безучастен, кто в страданье и в радости ровен, тот бессмертья достичь способен, тот мудрец, о мой славный витязь. 16. То, что есть, никогда не исчезнет; что не есть — никогда не возникнет; этих двух состояний основу ясно видят зрящие сущность. 17. То, чем весь этот мир пронизан, разрушенью, знай, неподвластно; это непреходящее, Партха, уничтожить никто не может. 18. Лишь тела эти, знай, преходящи Воплощенного; Он же — вечен. Не погибнет Он, неизмеримый: потому — сражайся без страха! 19. Один мыслит Его убитым, другой думает: «Это убийца»; в заблужденье и тот, и этот: не убит Он и не убивает. 20. Никогда не рождаясь, Он не умирает, Он не тот, кто, родившись, больше не будет: нерождаемый, вечный, древний, бессмертный, Он при гибели тела не гибнет. 21. Тот, кто знает Его неизменным, нерождаемым, неразрушимым, — разве, Партха, Он убивает? разве Он побуждает к убийству? 22. Как одежду изношенную бросая, человек надевает другую, так, сносив это тленное тело, Воплощенный в иное вступает. 23. Знай, мечи Его не рассекают, и огонь не сжигает, Партха; не увлажняет Его вода, Его ветер не иссушает. 24. Нерассекаемый, несожигаемый, неувлажняемый, неиссушаемый, неколеблем, знай, этот Вечный — вездесущий, стойкий, нетленный. 25. Его знают невообразимым, неколеблемым и неизменным; потому — ты, таким Его распознав, сокрушаться уж больше не должен. 26. Но и если Его полагаешь вечно гибнущим, вечно рожденным — все равно, о могучерукий, ты не должен о Нем сокрушаться. 27. Неизбежно умрет рожденный, неизбежно родится умерший; если ж все это неотвратимо — то к чему здесь твои сожаленья? 28. Не проявлено тварей начало, не проявлено их окончанье, они явлены лишь посредине: так о чем же тогда сокрушаться? 29. Чудом кто-то Его увидит, чудом кто-то другой о Нем скажет, кто-то третий — чудом услышит; но Его ни один не знает. 30. Когда гибнут тела, Воплощенный ни в одном из них не умирает; это значит: о Нем во всех существах сожалеть ты, Арджуна, не должен. 31. Также, дхарму свою соблюдая, ты в бою колебаться не смеешь: помышляя о долге, сражаться — это благо для кшатрия, Партха! 32. Когда в битву такую вступает, исполняется радости кшатрий, словно дверь приоткрытую рая пред собою увидел внезапно. 33. Если ж ты эту славную битву вопреки своей дхарме покинешь — то, свой варновый долг и славу погубив, лишь грехом осквернишься. 34. Твое имя хулить и бесславить будут люди не переставая; благородному же бесславье отвратительней даже смерти. 35. Колесничие могут подумать, что ты в бой не вступил, испугавшись; те, кто прежде тебя почитали, презирать тебя станут, Партха! 36. А враги, над тобой потешаясь, слов обидных не пожалеют, силу, доблесть твою ругая; что ж больнее, скажи, чем это? 37. Победив — насладишься ты царством; коль убьют тебя — рая достигнешь; так не медли — скорей решайся! Подымайся на битву, сын Кунти! 38. Уравняв с пораженьем победу, с болью — радость, с потерей — добычу, начинай свою битву, кшатрий! И тогда к тебе грех не пристанет. 39. Эту мысль рассужденьем изведав, распознай теперь в практике йоги; этой мысли усильем, Партха, ты разрушишь все узы кармы. 40. То, что сделано, здесь не гибнет, здесь помех на пути не бывает; этой дхармы даже частица от великого страха избавит. 41. Превращенная здесь в решимость, мысль единственна, радость Куру; мысли ж тех, кто решимостью беден, — нескончаемы, многоветвисты. 42. Речь иная слышна от безумцев, похотливых, стремящихся к раю, погруженных лишь в слово Веды, «Больше нет ничего» — говорящих; 43. их ученье цветисто, но тщетно: совершением многих обрядов оно к власти стремится, к усладам, а ведет лишь к цепи рождений. 44. Те, кто этим свой ум погубили, к наслаждениям чувств привязавшись, никогда не достигнут самадхи — равновесия мысли активной. 45. На три гуны направлены Веды: отрешись от трех гун, Арджуна! Будь недвойствен, чужд обретенью, полон саттвы, всегда обуздан! 46. Если людям полезен колодец, изобильно водою текущий, то и в Ведах не меньше пользы для разумного брахмана, Партха. 47. Лишь на действие будь направлен, от плода же его отвращайся; пусть плоды тебя не увлекают, но не будь и бездействием скован. 48. От привязанностей свободен, в йоге стоек, свершай деянья, уравняв неудачу с удачей: эта ровность зовется йогой. 49. Когда мысль успокоена в йоге, она действия все превосходит; цель поставь пред собой — йогу мысли; кто к плодам устремляется — жалок. 50. Равновесие мысли бесстрастной злых и добрых деяний не знает; устремляйся же к йоге, Арджуна! Йога — это в деяньях искусность. 51. От плода отвратившись деяний, в йоге мысль свою обуздавши, разорвав цепь смертей и рождений, мудрецы достигают покоя. 52. И когда твоя мысль осилит заблуждений поток многоводный, ты тогда ощутишь безразличье ко всему, что услышишь иль слышал. 53. Равнодушную к слову Веды, когда мысль ты свою неподвижно установишь, Партха, в самадхи, — это значит, ты йоги достигнешь. Арджуна сказал: 54. Целиком погруженный в самадхи, нерассеянный мыслью — каков он? Стойкий в мудрости — как говорит он? Как сидит он? Как ходит подвижник? Благой Господь сказал: 55. Если муж себя очищает от страстей, проникающих в сердце, пребывая в себе, рад собою, это значит: он в мудрости стоек. 56. Неколеблемый сердцем в страданьях, в удовольствиях не вожделея, кто без страсти, без гнева, без страха — вот молчальник, чье знание стойко. 57. Отрешившийся от вожделений, кто не радуется, не тоскует, обретая благое иль злое, — вот подвижник, в мудрости стойкий. 58. Кто все чувства, от их предметов отвлекая, вовнутрь вбирает, словно члены свои черепаха, — вот подвижник, в мудрости стойкий. 59. От того, кто лишен ощущений, отступают всех чувств предметы, остается к ним жажда, но Высшее созерцающий — жажду теряет. 60. Ибо даже у мудрого мужа, у подвижника даже, сын Притхи, эти бурные чувства силой похищают нестойкое сердце. 61. Пусть сидит обуздавший чувства, обо Мне лишь одном помышляя; ведь кому эти чувства подвластны — тот подвижник, в мудрости стойкий. 62. Тот бывает к предметам привязан, кто их часто в уме вращает; за привязанностью вожделенье наступает, гнев порождая. 63. Гнев, возникнув, ведет к ослепленью, ослепление — память губит, гибель памяти — мысли гибель, вместе с ней — человек погибает. 64. Победивший себя, свои чувства власти атмана подчинивший, отрешенный от гнева и страсти, человек чистоту обретает. 65. С чистотой для него приходит от скорбей всех освобожденье: ведь в уме просветленном вскоре установится мысль недвижно. 66. У того, кто не стоек в йоге, созерцания нет, нет и мысли; для того, кто лишен созерцанья, гибнет мир, а за ним и радость. 67. Ибо если подвижные чувства за собой увлекают сердце, они мудрость его уносят, словно лодку на озере — ветер. 68. Это значит, могучерукий, лишь тогда будет стойкой мудрость, когда муж свои чувства заставит от предметов всех отвернуться. 69. Когда ночь для существ наступает — тогда бодрствует зрящий муни; но едва они все проснутся — засыпает подвижник стойкий. 70. Океан полноводные реки принимает, но сам недвижен; тот, в кого так впадают желанья, остается, бесстрастный, в покое. 71. Только тот, кто, отбросив желанья, пребывает без вожделений, без стяжаний, без самости, Партха, — этот муж покой обретает. 72. Это — Брахмана состоянье, кто достиг его — тот не погибнет; пребывая в нем даже в час смерти, входят йогины в Брахманирвану.