СЛОВО – ЛЮБОВЬ
репетиция рождения

поэма

1

...как тупо лает ветер,

как трудно ставить точку...

Легко! Ты не в ответе

за рваный ритм, за сердце в клочья.

Простим друг друга,

наследник сна,

посредник смерти.

Что ты не знал...–

я даже в это стал бы верить!

Молчанья плеть не оставляет швов –

стегать удобно. Будь здоров!

Наследник сна,

посредник смерти,

свой отбываешь срок

на чёрно-белом свете.

Да будет сон твой вечен!

слепой посредник,

мой равнодушный почтальон,

мой бывший близкий...

2

НОЧЬ В ЛЕСУ

Язык надиктовал мой путь, где Слово – цель и сито; жизнь – сыпучий и священный матерьял; меня повёл в лесные дали, в лесную дикую страну – ловить губами радость риска; и я побрёл на горе близким по лунному лучу, играя, балансируя на гранях: бешенства и совершенства, бытия и быта, блажи и блаженства...

Эй, Смерть, ты не устала стучать во тьме, перекрывая жизненные планы? Иди ко мне, пади – согрейся на живой груди: я, сонную, жалеть тебя хочу! Монашенка в миру, промокшая бумажными слезами, продрогшая до нитки (а парка-баба всё ворчит, всё штопает твои одежды),– так просуши лохмотья чёрные, хоть ночку отдохни! С тобою бескорыстная возможна нежность...

Жизнь любя, пить дел её кисель я заставлял себя, но выползал обратно он сквозь обесчещенные губы. И сытый, стадный стыд наутро. И пахли буквы сладковатым формалином морга.

"Смирись же с нами, грешный! Жди-спи-ешь. Сиди здесь! тише рыб, пока не посветлеешь. А там, пожалуй, и дерзай, твори..."– шептали ведьмочки в крови. И звали за собой (из жалости к рабам!) в косноязычную счастливую страну. И предлагали тёплые гробы, из лучших видов мозговой коры. И цены, торговались, но снижали... "Бесплатно, даром, лишь возьми! Поэзия – гордыня, сон, соблазн! Вот эрос, наслаждение... Один лишь раз живём!" Клубились испарения навязчивых свобод... Всходило солнце.

3

Учусь ходить, учусь дышать,

тебя учусь не обижать:

учусь любить.

И я солгу, когда скажу,

что жизнью лишь тебе

обязан.

Но я люблю – теперь

я жив вдвойне!

И это – по твоей

молитве

и вопреки моей вине.

Тобою наполняюсь, пью

тебя, святое женское вино;

хмелею, снова пью!

О, я люблю! Жалею, значит,–

так говорили люди в старину.

И видишь, слышишь? Конь мой скачет,

красавец! он не виден никому,

тем паче

вернее не найти коня,

волшебней снов,

где так летать и верить нам легко!

Правдивей сказок и стихов

на свете ничего

и не было... Как я люблю тебя!

Я подведу к тебе прекрасного коня –

и он, гордец, носитель тайны слов,

храпя, огонь

копыт алмазных спрячет,

словно кошка – коготки;

и преклонив безумную главу,

перед тобою станет на колени –

таким, как Бог задумал.

4

Любовь не терпит суеты.

И мелочи и быт спалят её дотла.

А если жечь – то жечь мосты!

Но память наша зла.

По падающим балкам

тебя я вынесу из пекла...

Мы обожглись немножко... Ничего.

Представь, как было б жалко

песню, на лету не спетую...

_____

Но душу жгут

непрошеные строчки:

"ты боль забыл,

ты выклянчил уют

и получил отсрочку,

от счастья ты ослеп:

ты кончился, поэт".

_____

За эгоизма скользкий перепляс,

за незаслуженную передышку,

за исповедь публичную –

прости меня, Язык...

_____

И в дебри черновые я пошёл –

и правил слово.

И слово медленно и верно

правило меня.

_____

Мне не допить до дна

из чаши, где и дна-то нет,

горчащего вина

сомнительных побед.

Но счастлив я глотать

тоску из бездны Океана,

в солёных грёзах погибать,

когда покинут силы,

когда я плыть устану,–

таков закон пучины.

_____

Со смертью тихо (перейдя на "ты")

пить чай, читать стихи,

не лебезя и не трясясь от страха.

(Она же – женщина! и суеты

поэту не простит.)

И от предъявленной цены,

шутя, размешивая сахар,

за разговором в скобки увести

её...

_____

О, разве лишь мои

те страшные виденья,

та грозная стихия,

что ветром веры и огнём вины

прошла сквозь сердце,

смертное моё?

Я болен: аритмия.

Или – так бьётся

будущего песня? и Россия

всемирна и асимметрична?

_____

В ночи,

расплавленной очами вдохновенья,

перехожу на личность...

Но личность выдохлась от лени –

и я тону

в стакане оправдательных сомнений.

И выдвигая разума претензии ко сну,

икает человек дневной.

_____

Всё глубже ухожу ко дну,

всё реже я всплываю...

И за строкой растёт строка.

И время-конь бежит,

стегая плетью седока!

Не выиграть – не выжить.

И получаешь ты сполна,

и корчишься на шпаге

неутешительного зренья:

мстит мёртвая царевна

Икару за слова –

за то, что на бумаге

расколдовал её... на время.

 ЭПИЛОГ

Глоток любви...– такой глоток,

чтобы взлететь в прозренье!

И возвращаться не в упрёк,

как мёртвый монумент,–

а в новой песне: между строк

передавать привет

тому, чей голос встрепенулся

и пения взалкал.

И видеть сны – и в этих снах

с Россией вместе быть –

на совесть, не на страх!

Взойдя на Высоту Cвою, Она

помирит разделённый мир,

мне б дотянуться... а затем

полуденной звездою окунуться

в голубую немоту,

чтоб рваный ритм мой

не помешал другим

услышать пульс эпохи той.

1990, 1999