Рейтинг@Mail.ru

Роза Мира и новое религиозное сознание

Воздушный Замок

Культурный поиск



Поиск по всем сайтам портала

Библиотека и фонотека

Воздушного Замка

Категории

Поиск в Замке

В. Жуковский. Избранные стихотворения

Автор: Категория: Поэзия Литература Вестничество
 

 

 

                     ВАСИЛИЙ ЖУКОВСКИЙ

 

                    Избранные стихотворения

   Моя богиня

   К ней

   Желание

   Пловец

   Славянка (фрагмент)

   Голос с того света

   Песня

   Весеннее чувство

   Тленность

   Летний вечер

   Горная дорога

   Невыразимое

   К мимопролетевшему знакомому гению

   «О дивной розе без шипов…»

   «Взошла заря. Дыханием приятным…»

   Близость весны

   Море

   19 марта 1823

   Ночь

   Привидение

   Таинственный посетитель

   Видение

   Любовь

   Стремление

   Смертный и боги

   Приход весны

   А. С. Пушкин

   Stabat mater



 
  Моя богиня
 
Какую бессмертную
Венчать предпочтительно
Пред всеми богинями
Олимпа надзвездного?
Не спорю с питомцами
Разборчивой мудрости,
Учеными, строгими;
Но свежей гирляндою
Венчаю веселую,
Крылатую, милую,
Всегда разновидную,
Всегда животворную,
Любимицу Зевсову,
Богиню Фантазию.
Ей дал он те вымыслы,
Те сны благотворные,
Которыми в области
Олимпа надзвездного
С амврозией, с нектаром
Подчас утешается
Он в скуке бессмертия;
Лелея с усмешкою
На персях родительских,
Ее величает он
Богинею-радостью.
То в утреннем веянье
С лилейною веткою,
Одетая ризою,
Сотканной из нежного
Денницы сияния,
По долу душистому,
По холмам муравчатым,
По облакам утренним
Малиновкой носится;
На ландыш, на лилию,
На цвет-незабудочку,
На травку дубравную
Спускается пчелкою;
Устами пчелиными
Впиваяся в листики,
Пьет росу медвяную;
То, кудри с небрежностью
По ветру развеявши,
Во взоре уныние,
Тоской отуманена,
Глава наклоненная,
Сидит на крутой скале,
И смотрит в мечтании
На море пустынное,
И любит прислушивать,
Как волны плескаются,
О камни дробимые;
То внемлет, задумавшись,
Как ветер полуночный
Порой подымается,
Шумит над дубравою,
Качает вершинами
Дерев сеннолиственных;
То в сумраке вечера
(Когда златорогая
Луна из-за облака
Над рощею выглянет
И, сливши дрожащий луч
С вечерними тенями,
Оденет и лес и дол
Туманным сиянием)
Играет с наядами
По гладкой поверхности
Потока дубравного
И, струек с журчанием
Мешая гармонию
Волшебного шепота,
Наводит задумчивость,
Дремоту и легкий сон;
Иль, быстро с зефирами
По дремлющим лилиям,
Гвоздикам узорчатым,
Фиалкам и ландышам
Порхая, питается
Душистым дыханием
Цветов, ожемчуженных
Росинками светлыми;
Иль с сонмами гениев,
Воздушною цепию
Виясь, развиваяся,
В мерцании месяца,
Невидима-видима,
По облакам носится
И, к роще спустившися,
Играет листочками
Осины трепещущей.
Прославим создателя
Могущего, древнего,
Зевеса, пославшего
Нам радость – Фантазию;
В сей жизни, где радости
Прямые – луч молнии,
Он дал нам в ней счастие,
Всегда неизменное,
Супругу веселую,
Красой вечно юную,
И с нею нас цепию
Сопряг нераздельною.
«Да будешь, – сказал он ей, –
И в счастье и в горести
Им верная спутница,
Утеха, прибежище».
 
Другие творения,
С очами незрящими,
В слепых наслаждениях,
С печалями смутными,
Гнетомые бременем
Нужды непреклонныя,
Начавшись, кончаются
В кругу, ограниченном
Чертой настоящего,
Минутною жизнию;
Но мы, отличенные
Зевесовой благостью!..
Он дал нам сопутницу
Игривую, нежную,
Летунью, искусницу
На милые вымыслы,
Причудницу резвую,
Любимую дщерь свою,
Богиню Фантазию!
Ласкайте прелестную;
Кажите внимание
Ко всем ее прихотям
Невинным, младенческим!
Пускай почитается
Над вами владычицей
И дома хозяйкою;
Чтоб вотчиму старому,
Брюзгливцу суровому,
Рассудку, не вздумалось
Ее переучивать,
Пугать укоризнами
И мучить уроками.
Я знаю сестру ее,
Степенную, тихую…
Мой друг утешительный,
Тогда лишь простись со мной,
Когда из очей моих
Луч жизни сокроется;
Тогда лишь покинь меня,
Причина всех добрых дел,
Источник великого,
Нам твердость, и мужество,
И силу дающая,
Надежда отрадная!..
 
1809
 
 
 
 
 
 
        К ней
 
Имя где для тебя?
Не сильно смертных искусство
Выразить прелесть твою!
 
Лиры нет для тебя!
Что песни? Отзыв неверный
Поздней молвы о тебе!
 
Если б сердце могло быть
Им слышно, каждое чувство
Было бы гимном тебе!
 
Прелесть жизни твоей,
Сей образ чистый, священный, –
В сердце – как тайну ношу.
 
Я могу лишь любить,
Сказать же, как ты любима,
Может лишь вечность одна!
 
1811
 
 
 
 
 
 
      Желание
 
           Романс
 
Озарися, дол туманный;
Расступися, мрак густой;
Где найду исход желанный?
Где воскресну я душой?
Испещренные цветами,
Красны холмы вижу там…
Ах! зачем я не с крылами?
Полетел бы я к холмам.
 
Там поют согласны лиры;
Там обитель тишины;
Мчат ко мне оттоль зефиры
Благовония весны;
Там блестят плоды златые
На сенистых деревах;
Там не слышны вихри злые
На пригорках, на лугах.
 
О предел очарованья!
Как прелестна там весна!
Как от юных роз дыханья
Там душа оживлена!
Полечу туда… напрасно!
Нет путей к сим берегам;
Предо мной поток ужасный
Грозно мчится по скалам.
 
Лодку вижу… где ж вожатый?
Едем!.. будь, что суждено…
Паруса ее крылаты,
И весло оживлено.
Верь тому, что сердце скажет;
Нет залогов от небес;
Нам лишь чудо путь укажет
В сей волшебный край чудес.
 
1811
 
 
 
 
 
 
        Пловец
 
Вихрем бедствия гонимый,
Без кормила и весла,
В океан неисходимый
Буря челн мой занесла.
В тучах звездочка светилась;
«Не скрывайся!» – я взывал;
Непреклонная сокрылась;
Якорь был – и тот пропал.
 
Всё оделось черной мглою:
Всколыхалися валы;
Бездны в мраке предо мною;
Вкруг ужасные скалы.
«Нет надежды на спасенье!» –
Я роптал, уныв душой…
О безумец! Провиденье
Было тайный кормщик твой.
 
Невидимою рукою,
Сквозь ревущие валы,
Сквозь одеты бездны мглою
И грозящие скалы,
Мощный вел меня хранитель.
Вдруг – всё тихо! мрак исчез;
Вижу райскую обитель…
В ней трех ангелов небес.
 
О спаситель-провиденье!
Скорбный ропот мой утих;
На коленах, в восхищенье,
Я смотрю на образ их.
О! кто прелесть их опишет?
Кто их силу над душой?
Всё окрест их небом дышит
И невинностью святой.
 
Неиспытанная радость –
Ими жить, для них дышать;
Их речей, их взоров сладость
В душу, в сердце принимать.
О судьба! одно желанье:
Дай все блага им вкусить;
Пусть им радость – мне страданье;
Но… не дай их пережить.
 
1812
 
 
 
 
 
 
           Славянка
                (фрагмент)
 
…………………………………
 
И воцарилася повсюду тишина;
Всё спит… лишь изредка в далекой тьме промчится
Невнятный глас… или колыхнется волна…
       Иль сонный лист зашевелится.
 
Я на брегу один… окрестность вся молчит…
Как привидение, в тумане предо мною
Семья младых берез недвижимо стоит
       Над усыпленною водою.
 
Вхожу с волнением под их священный кров;
Мой слух в сей тишине приветный голос слышит;
Как бы эфирное там веет меж листов,
       Как бы невидимое дышит;
 
Как бы сокрытая под юных древ корой,
С сей очарованной мешаясь тишиною,
Душа незримая подъемлет голос свой
       С моей беседовать душою.
 
И некто урне сей безмолвный приседит;
И, мнится, на меня вперил он темны очи;
Без образа лицо, и зрак туманный слит
       С туманным мраком полуночи.
 
Смотрю… и, мнится, всё, что было жертвой лет,
Опять в видении прекрасном воскресает;
И всё, что жизнь сулит, и всё, чего в ней нет,
       С надеждой к сердцу прилетает.
 
Но где он?.. Скрылось всё… лишь только в тишине
Как бы знакомое мне слышится призванье,
Как будто Гений путь указывает мне
       На неизвестное свиданье.
 
О! кто ты, тайный вождь? душа тебе вослед!
Скажи: бессмертный ли пределов сих хранитель
Иль гость минутный их? Скажи: земной ли свет
       Иль небеса твоя обитель?..
 
И ангел от земли в сиянье предо мной
Взлетает; на лице величие смиренья;
Взор к небу устремлен; над юною главой
       Горит звезда преображенья.
 
Помедли улетать, прекрасный сын небес;
Младая Жизнь в слезах простерта пред тобою…
Но где я?.. Всё вокруг молчит… призрак исчез,
       И небеса покрыты мглою.
 
Одна лишь смутная мечта в душе моей:
Как будто мир земной в ничто преобратился;
Как будто та страна знакомей стала ей,
       Куда сей чистый ангел скрылся.
 
1815
 
 
 
 
 
 
    Голос с того света
 
Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из мира перешла…
О друг, я всё земное совершила;
Я на земле любила и жила.
 
Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?
Без страха верь: обмана сердцу нет;
Сбылося всё: я в стороне свиданья;
И знаю здесь, сколь ваш прекрасен свет.
 
Друг, на земле великое не тщетно;
Будь тверд, а здесь тебе не изменят;
О милый, здесь не будет безответно
Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.
 
Не унывай: минувшее с тобою;
Незрима я, но в мире мы одном;
Будь верен мне прекрасною душою;
Сверши один начатое вдвоем.
 
1815
 
 
 
 
 
 
      Песня
 
К востоку, всё к востоку
Стремление земли –
К востоку, всё к востоку
Летит моя душа;
Далеко на востоке,
За синевой лесов,
За синими горами
Прекрасная живет.
 
И мне в разлуке с нею
Всё мнится, что она –
Прекрасное преданье
Чудесной старины,
Что мне она явилась
Когда-то в древни дни,
Чтоб мне об ней остался
Один блаженный сон.
 
1815
 
 
 
 
 
 
Весеннее чувство
 
Легкий, легкий ветерок,
Что так сладко, тихо веешь?
Что играешь, что светлеешь,
Очарованный поток?
Чем опять душа полна?
Что опять в ней пробудилось?
Что с тобой к ней возвратилось,
Перелетная весна?
Я смотрю на небеса…
Облака, летя, сияют
И, сияя, улетают
За далекие леса.
 
Иль опять от вышины
Весть знакомая несется?
Или снова раздается
Милый голос старины?
Или там, куда летит
Птичка, странник поднебесный,
Всё еще сей неизвестный
Край желанного сокрыт?..
Кто ж к неведомым брегам
Путь неведомый укажет?
Ах! найдется ль, кто мне скажет:
Очарованное Там?
 
1816
 
 
 
 
 
 
          Тленность
 
Разговор на дороге, ведущей в Базель,
в виду развалин замка Ретлера, вечером
 
 
              В н у к
 
Послушай, дедушка, мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль: что, если то ж случится
И с нашей хижинкой?.. Как страшно там!
Ты скажешь: смерть сидит на этих камнях.
А домик наш?.. Взгляни: как будто церковь,
Светлеет на холме, и окна блещут.
Скажи ж, как может быть, чтобы и с ним
Случилось то ж, что с этим старым замком?
 
 
              Д е д у ш к а
 
Как может быть?.. Ах! друг мой, это будет.
Всему черед: за молодостью вслед
Тащится старость: всё идет к концу
И ни на миг не постоит. Ты слышишь:
Без умолку шумит вода; ты видишь:
На небесах сияют звезды; можно
Подумать, что они ни с места… нет!
Всё движется, приходит и уходит.
Дивись, как хочешь, друг, а это так.
Ты молод; я был также молод прежде;
Теперь уж всё иное… старость, старость!
И что ж? Куда бы я ни шел – на пашню,
В деревню, в Базель – всё иду к кладбищу!
Я не тужу… и ты, как я, созреешь.
Тогда посмотришь, где я?.. Нет меня!
Уж вкруг моей могилы бродят козы;
А домик между тем дряхлей, дряхлей;
И дождь его сечет, и зной палит,
И тихомолком червь буравит стены,
И в кровлю течь, и в щели свищет ветер…
А там и ты закрыл глаза; детей
Сменили внуки; то чини, другое;
А там и нечего чинить… все сгнило!
А поглядишь: лет тысяча прошло –
Деревня вся в могиле; где стояла
Когда-то церковь, там соха гуляет.
 
 
              В н у к
 
Ты шутишь: быть не может!
 
 
              Д е д у ш к а
 
                                          Будет, будет!
Дивись, как хочешь, друг; а это так!
Вот Базель наш… сказать, прекрасный город!
Домов не счесть – иной огромней церкви;
Церквей же боле, чем в иной деревне
Домов; все улицы кипят народом;
И сколько ж добрых там людей!.. Но что же?
Как многих нет, которых я, бывало,
Встречал там… где они? Лежат давно
За церковью и спят глубоким сном.
Но только ль, друг? Ударит час – и Базель
Сойдет в могилу; кое-где, как кости,
Выглядывать здесь будут из земли:
Там башня, там стена, там свод упадший
На них же, по местам, береза, куст,
И мох седой, и в нем на гнездах цапли…
Жаль Базеля! А если люди будут
Всё так же глупы и тогда, как нынче,
То заведутся здесь и привиденья,
И черный волк, и огненный медведь,
И мало ли…
 
 
              В н у к
 
                            Не громко говори;
Дай мост нам перейти; там у дороги,
В кустарнике, прошедшею весной
Похоронен утопленник. Смотри,
Как пятится Гнедко и уши поднял;
Глядит туда, как будто что-то видит.
 
 
              Д е д у ш к а
 
Молчи, глупец; Гнедко пужлив: там куст
Чернеется – оставь в покое мертвых,
Нам их не разбудить; а речь теперь
О Базеле; и он в свой час умрет.
И много, много лет спустя, быть может,
Здесь остановится прохожий: взглянет
Туда, где нынче город… там всё чисто.
Лишь солнышко над пустырем играет;
И спутнику он скажет: «В старину
Стоял там Базель; эта груда камней
В то время церковью Петра была…
Жаль Базеля».
 
 
              В н у к
 
                            Как может это статься?
 
 
              Д е д у ш к а
 
Не верь иль верь, а это не минует.
Придет пора – сгорит и свет. Послушай:
Вдруг о полуночи выходит сторож –
Кто он, не знают – он не здешний; ярче
Звезды блестит он и гласит: Проснитесь!
Проснитесь, скоро день!.. Вдруг небо рдеет
И загорается, и гром сначала
Едва стучит; потом сильней, сильней;
И вдруг отвсюду загремело; страшно
Дрожит земля; колокола гудят
И сами свет сзывают на молитву:
И вдруг… всё молится; и всходит день –
Ужасный день: без утра и без солнца;
Всё небо в молниях, земля в блистанье;
И мало ль что еще!.. Всё, наконец,
Зажглось, горит, горит и прогорает
До дна, и некому тушить, и само
Потухнет… Что ты скажешь? Какова
Покажется тогда земля?
 
 
              В н у к
 
                                          Как страшно.
А что с людьми, когда земля сгорит?
 
 
              Д е д у ш к а
 
С людьми?.. Людей давно уж нет: они…
Но где они?.. Будь добр; смиренным сердцем
Верь Богу; береги в душе невинность –
И всё тут!.. Посмотри: там светят звезды;
И что звезда, то ясное селенье;
Над ними ж, слышно, есть прекрасный город;
Он невидим… но будешь добр, и будешь
В одной из звезд, и будет мир с тобою;
А если Бог посудит, то найдешь
Там и своих: отца, и мать, и… деда.
А может быть, когда идти случится
По Млечному Пути в тот тайный город, –
Ты вспомнишь о земле, посмотришь вниз
И что ж внизу увидишь? Замок Ретлер.
Всё в уголь сожжено; а наши горы,
Как башни старые, чернеют; вкруг
Зола; в реке воды нет, только дно
Осталося пустое – мертвый след
Давнишнего потока; и всё тихо,
Как гроб. Тогда товарищу ты скажешь:
«Смотри: там в старину земля была;
Близ этих гор и я живал в ту пору,
И пас коров, и сеял, и пахал;
Там деда и отца отнес в могилу;
Был сам отцом, и радостного в жизни
Мне было много; и Господь мне дал
Кончину мирную… и здесь мне лучше».
 
1816
 
 
 
 
 
 
    Летний вечер
 
Знать, солнышко утомлено:
За горы прячется оно;
Луч погашает за лучом
И, алым тонким облачком
Задернув лик усталый свой,
Уйти готово на покой.
 
Пора ему и отдохнуть;
Мы знаем, летний долог путь.
Везде ж работа: на горах,
В долинах, в рощах и лугах;
Того согрей; тем свету дай
И всех притом благословляй.
 
Буди заснувшие цветы
И им расписывай листы;
Потом медвяною росой
Пчелу-работницу напой
И чистых капель меж листов
Оставь про резвых мотыльков.
 
Зерну скорлупку расколи
И молодую из земли
Былинку выведи на свет;
Пичужкам приготовь обед;
Тех приюти между ветвей;
А тех на гнездышке согрей.
 
И вишням дай румяный цвет;
Не позабудь горячий свет
Рассыпать на зеленый сад,
И золотистый виноград
От зноя листьями прикрыть,
И колос зрелостью налить.
 
А если жар для стад жесток,
Смани их к роще в холодок;
И тучку темную скопи,
И травку влагой окропи,
И яркой радугой с небес
Сойди на темный луг и лес.
 
А где под острою косой
Трава ложится полосой,
Туда безоблачно сияй
И сено в копны собирай,
Чтоб к ночи луг от них пестрел
И с ними ряд возов скрыпел.
 
Итак, совсем немудрено,
Что разгорелося оно,
Что отдыхает на горах
В полупотухнувших лучах
И нам, сходя за небосклон,
В прохладе шепчет: «Добрый сон».
 
И вот сошло, и свет потух;
Один на башне лишь петух
За ним глядит, сияя, вслед…
Гляди, гляди! В том пользы нет!
Сейчас оно перед тобой
Задернет алый завес свой.
 
Есть и про солнышко беда:
Нет ладу с сыном никогда.
Оно лишь только в глубину,
А он как раз на вышину;
Того и жди, что заблестит;
Давно за горкой он сидит.
 
Но что ж так медлит он вставать?
Всё хочет солнце переждать.
Вставай, вставай, уже давно
Заснуло в сумерках оно.
И вот он всходит; в дол глядит
И бледно зелень серебрит.
 
И ночь уж на небо взошла
И тихо на небе зажгла
Гостеприимные огни;
И всё замолкнуло в тени;
И по долинам, по горам
Всё спит… Пора ко сну и нам.
 
1818
 
 
 
 
 
 
        Горная дорога
 
Над страшною бездной дорога бежит,
      Меж жизнью и смертию мчится;
Толпа великанов ее сторожит;
      Погибель над нею гнездится.
Страшись пробужденья лавины ужасной:
В молчаньи пройди по дороге опасной.
 
Там мост через бездну отважной дугой
      С скалы на скалу перегнулся;
Не смертною был он поставлен рукой –
      Кто смертный к нему бы коснулся?
Поток под него разъяренный бежит;
Сразить его рвется и ввек не сразит.
 
Там, грозно раздавшись, стоят ворота:
      Мнишь: область теней пред тобою;
Пройди их – долина, долин красота,
      Там осень играет с весною.
Приют сокровенный! желанный предел!
Туда бы от жизни ушел, улетел.
 
Четыре потока оттуда шумят –
      Не зрели их выхода очи.
Стремятся они на восток, на закат,
      Стремятся к полудню, к полночи;
Рождаются вместе; родясь, расстаются;
Бегут без возврата и ввек не сольются.
 
Там в блеске небес два утеса стоят,
      Превыше всего, что земное;
Кругом облака золотые кипят,
      Эфира семейство младое;
Ведут хороводы в стране голубой;
Там не был, не будет свидетель земной.
 
Царица сидит высоко и светло
      На вечно незыблемом троне;
Чудесной красой обвивает чело
      И блещет в алмазной короне;
Напрасно там солнцу сиять и гореть:
Ее золотит, но не может согреть.
 
1818
 
 
 
 
           Невыразимое
 
                      Отрывок
 
Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью…
Но льзя ли в мертвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Невыразимое подвластно ль выраженью?..
Святые таинства, лишь сердце знает вас.
Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья,
Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена, –
Спирается в груди болезненное чувство,
Хотим прекрасное в полете удержать,
Ненареченному хотим названье дать –
И обессиленно безмолвствует искусство?
Что видимо очам – сей пламень облаков,
По небу тихому летящих,
Сие дрожанье вод блестящих,
Сии картины берегов
В пожаре пышного заката –
Сии столь яркие черты –
Легко их ловит мысль крылата,
И есть слова для их блестящей красоты.
Но то, что слито с сей блестящей красотою –
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее незапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая молодость, где жило упованье),
Сие шепнувшее душе воспоминанье
О милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие создателя в созданье –
Какой для них язык?.. Горе душа летит,
Всё необъятное в единый вздох теснится,
И лишь молчание понятно говорит.
 
1819
 
 
 
 
 
 
К мимопролетевшему знакомому гению
 
Скажи, кто ты, пленитель безымянной?
С каких небес примчался ты ко мне?
Зачем опять влечешь к обетованной,
Давно, давно покинутой стране?
 
Не ты ли тот, который жизнь младую
Так сладостно мечтами усыплял
И в старину про гостью неземную –
Про милую надежду ей шептал?
 
Не ты ли тот, кем всё во дни прекрасны
Так жило там, в счастливых тех краях,
Где луг душист, где воды светло-ясны,
Где весел день на чистых небесах?
 
Не ты ль во грудь с живым весны дыханьем
Таинственной унылостью влетал,
Ее теснил томительным желаньем
И трепетным весельем волновал?
 
Поэзии священным вдохновеньем
Не ты ль с душой носился в высоту,
Пред ней горел божественным виденьем,
Разоблачал ей жизни красоту?
 
В часы утрат, в часы печали тайной,
Не ты ль всегда беседой сердца был,
Его смирял утехою случайной
И тихою надеждою целил?
 
И не тебе ль всегда она внимала
В чистейшие минуты бытия,
Когда судьбы святыню постигала,
Когда лишь Бог свидетель был ея?
 
Какую ж весть принес ты, мой пленитель?
Или опять мечтой лишь поманишь
И, прежних дум напрасный пробудитель,
О счастии шепнешь и замолчишь?
 
О Гений мой, побудь еще со мною;
Бывалый друг, отлетом не спеши:
Останься, будь мне жизнию земною;
Будь ангелом-хранителем души.
 
1819
 
 
 
 
 
 
О дивной розе без шипов
Давно твердят в стихах и прозе;
Издревле молим мы богов
Открыть нам путь к чудесной розе:
Ее в далекой стороне
Цветущею воображаем;
На грозной мыслим вышине,
К которой доступ охраняем.
Толпой драконов и духов,
Средь ужасов уединенья –
Таится роза без шипов;
Но то обман воображенья –
Очаровательный цветок
К нам близко! В райский уголок,
Где он в тиши благоухает,
Дракон путей не заграждает:
Его святилище хранит
Богиня-благость с ясным взором,
Приветливость – сестра харит –
С приятным, сладким разговором,
С обворожающим лицом –
И скромное Благотворенье
С тем очарованным жезлом,
Которого прикосновенье
Велит сквозь слез сиять очам
И сжатым горестью устам
Улыбку счастья возвращает.
Там невидимкой расцветает
Созданье лучшее богов –
Святая Роза без шипов.
 
1819
 
 
 
 
 
 
Взошла заря. Дыханием приятным
Сманила сон с моих она очей;
Из хижины за гостем благодатным
Я восходил на верх горы моей;
Жемчуг росы по травкам ароматным
Уже блистал младым огнем лучей,
И день взлетел, как гений светлокрылый!
И жизнью всё живому сердцу было.
 
Я восходил; вдруг тихо закурился
Туманный дым в долине над рекой:
Густел, редел, тянулся, и клубился,
И вдруг взлетел, крылатый, надо мной,
И яркий день с ним в бледный сумрак слился,
Задернулась окрестность пеленой,
И, влажною пустыней окруженный,
Я в облаках исчез, уединенный…
 
1819
 
 
 
 
 
 
Близость весны
 
На небе тишина;
Таинственно луна
Сквозь тонкий пар сияет;
Звезда любви играет
Над темною горой;
 
И в бездне голубой
Бесплотные, летая,
Чаруя, оживляя
Ночную тишину,
Приветствуют весну.
 
1822
 
 
 
 
 
 
           Море
 
               Элегия
 
Безмолвное море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
Безмолвное море, лазурное море,
Открой мне глубокую тайну твою.
Что движет твое необъятное лоно?
Чем дышит твоя напряженная грудь?
Иль тянет тебя из земныя неволи
Далекое, светлое небо к себе?..
Таинственной, сладостной полное жизни,
Ты чисто в присутствии чистом его:
Ты льешься его светозарной лазурью,
Вечерним и утренним светом горишь,
Ласкаешь его облака золотые
И радостно блещешь звездами его.
Когда же сбираются темные тучи,
Чтоб ясное небо отнять у тебя –
Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,
Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…
И мгла исчезает, и тучи уходят,
Но, полное прошлой тревоги своей,
Ты долго вздымаешь испуганны волны,
И сладостный блеск возвращенных небес
Не вовсе тебе тишину возвращает;
Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него.
 
1822
 
 
 
 
 
 
19 Марта 1823
 
Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом…
Он был последний
На здешнем свете.
 
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
 
Звезды небес,
Тихая ночь!..
 
1823
 
 
 
 
 
 
        Ночь
 
Уже утомившийся день
Склонился в багряные воды,
Темнеют лазурные своды,
Прохладная стелется тень;
И ночь молчаливая мирно
Пошла по дороге эфирной,
И Геспер летит перед ней
С прекрасной звездою своей.
 
Сойди, о небесная, к нам
С волшебным твоим покрывалом,
С целебным забвенья фиалом,
Дай мира усталым сердцам.
Своим миротворным явленьем,
Своим усыпительным пеньем
Томимую душу тоской,
Как матерь дитя, успокой.
 
1823
 
 
 
 
 
 
          Привидение
 
В тени дерев, при звуке струн, в сиянье
       Вечерних гаснущих лучей,
Как первыя любви очарованье,
       Как прелесть первых юных дней –
Явилася она передо мною
       В одежде белой, как туман;
Воздушною лазурной пеленою
       Был окружен воздушный стан;
Таинственно она ее свивала
       И развивала над собой;
То, сняв ее, открытая стояла
       С темнокудрявой головой;
То, вдруг всю ткань чудесно распустивши,
       Как призрак исчезала в ней;
То, перст к устам и голову склонивши,
       Огнем задумчивых очей
Задумчивость на сердце наводила.
       Вдруг… покрывало подняла…
Трикраты им куда-то поманила…
       И скрылася… как не была!
Вотще продлить хотелось упоенье…
       Не возвратилася она;
Лишь грустию по милом привиденье
       Душа осталася полна.
 
1823
 
 
 
 
 
 
Таинственный посетитель
 
Кто ты, призрак, гость прекрасный?
      К нам откуда прилетал?
Безответно и безгласно
      Для чего от нас пропал?
Где ты? Где твое селенье?
      Что с тобой? Куда исчез?
И зачем твое явленье
      В поднебесную с небес?
 
Не Надежда ль ты младая,
      Приходящая порой
Из неведомого края
      Под волшебной пеленой?
Как она, неумолимо
      Радость милую на час
Показал ты, с нею мимо
      Пролетел и бросил нас.
 
Не Любовь ли нам собою
      Тайно ты изобразил?..
Дни любви, когда одною
      Мир для нас прекрасен был,
Ах! тогда сквозь покрывало
      Неземным казался он…
Снят покров; любви не стало;
      Жизнь пуста, и счастье – сон.
 
Не волшебница ли Дума
      Здесь в тебе явилась нам?
Удаленная от шума
      И мечтательно к устам
Приложивши перст, приходит
      К нам, как ты, она порой
И в минувшее уводит
      Нас безмолвно за собой.
 
Иль в тебе сама святая
      Здесь Поэзия была?..
К нам, как ты, она из рая
      Два покрова принесла:
Для небес лазурно-ясный,
      Чистый, белый для земли;
С ней всё близкое прекрасно,
      Всё знакомо, что вдали.
 
Иль Предчувствие сходило
      К нам во образе твоем
И понятно говорило
      О небесном, о святом?
Часто в жизни так бывало:
      Кто-то светлый к нам летит,
Подымает покрывало
      И в далекое манит.
 
1824
 
 
 
 
 
 
        Видение
 
Блеском утра озаренный,
Светоносный, окрыленный,
Ангел встретился со мной:
Взор его был грустно-ясен,
Лик задумчиво-прекрасен;
Над главою молодой
Кудри легкие летали,
И короною сияли
Розы белые на ней,
Снега чистого белей
На плечах была одежда:
Он был светел, как надежда,
Как покорность небу, тих;
И на крылиях живых –
Как с приветственного брега
Голубь древнего ковчега
С веткой мира – он летел…
С чем летел? куда?.. Я знаю!
Добрый путь! благословляю,
Божий ангел, твой удел.
Ждут тебя; твое явленье
Будет там, как провиденье,
Откровенное очам;
Сиротство увидишь там,
Младость плачущую встретишь
И скорбящую любовь
И для них надеждой вновь
Опустелый мир осветишь…
С нами был твой чистый брат;
Срок земной его свершился,
Он с землей навек простился,
Он опять на небо взят;
Ты им дан за их утрату;
Твой черед – благотворить
И отозванному брату
На земле заменой быть.
 
1828
 
 
 
 
 
 
    Любовь
 
На воле природы,
На луге душистом,
В цветущей долине,
И в пышном чертоге,
И в звездном блистанье
Безмолвныя ночи –
Дышу лишь тобою.
Глубокую сладость,
Глубокое пламя
В меня ты вливаешь;
В весне животворной,
В цветах благовонных
Меня ты объемлешь
Спокойствием неба,
Святая любовь!
 
1828
 
 
 
 
 
 
                 Стремление
 
Часто, при тихом сиянии месяца, полная тайной
Грусти, сижу я одна и вздыхаю и плачу, и душу
Вдруг обнимает мою содроганье блаженства; живая,
Свежая, чистая жизнь приливает к душе, и глазами
Вижу я то, что в гармонии струн лишь дотоле таилось.
Вижу незнаемый край, и мне сквозь лазурное небо
Светится издали радостно, ярко звезда упования.
 
1828
 
 
 
 
 
 
  Смертный и боги
 
Клеанту ум вскружил Платон.
Мечтал ежеминутно он
О той гармонии светил,
О коей мудрый говорил.
И стал Зевеса он молить:
Хотя минуту усладить
Его сим таинством небес!..
«Несчастный, – отвечал Зевес, –
О чем ты молишь? Смертным, вам
Внимать недолжно небесам,
Пока вы жители земли!»
Но он упорствовал. «Внемли!
Отец, тебя твой молит сын!»
И неба мощный властелин
Безумной просьбе уступил
И слух безумцу отворил:
И стал внимать он небесам,
Но что ж послышалося там?..
Земных громов стозвучный стук,
Всех молний свист, из мощных рук
Зевеса льющихся на нас,
Всех яростных орканов глас
Слабей жужжанья мошки был
Пред всей гармонией светил!
Он побледнел, он в прах упал.
«О что ты мне услышать дал?
То ль небеса твои, отец?.. »
И рек Зевес: «Смирись, слепец!
И знай: доступное богам
Вовеки недоступно вам!
Ты слышишь бурю грозных сил…
А я – гармонию светил».
 
1829
 
 
 
 
 
 
   Приход весны
 
Зелень нивы, рощи лепет,
В небе жаворонка трепет,
Теплый дождь, сверканье вод, –
Вас назвавши, что прибавить?
Чем иным тебя прославить,
Жизнь души, весны приход?
 
1836
 
 
 
 
            А. С. Пушкин
 
Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе
Руки свои опустив. Голову тихо склоня,
Долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем
Мертвому прямо в глаза; были закрыты глаза,
Было лицо его мне так знакомо, и было заметно,
Что выражалось на нем – в жизни такого
Мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья
Пламень на нем; не сиял острый ум;
Нет! но какою-то мыслью, глубокой, высокою мыслью
Было объято оно: мнилося мне, что ему
В этот миг предстояло как будто какое виденье,
Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?
 
1837
 
 
 
 
 
 
   Stabat mater *
 
Горько плача и рыдая,
Предстояла в сокрушенье
       Матерь Сыну на кресте,
Душу, полную любови,
Сожаленья, состраданья,
       Растерзал ей острый меч.
Как печально, как прискорбно
Ты смотрела, Пресвятая
       Богоматерь, на Христа!
Как молилась, как рыдала,
Как терзалась, видя муки
       Сына – Бога твоего!
Кто из нас не возрыдает,
Зря святую Матерь Бога
       В сокрушении таком?
Кто души в слезах не выльет,
Видя, как над Богом-сыном
       Безотрадно плачет мать;
Видя, как за нас Спаситель
Отдает себя на муку,
       На позор, на казнь, на смерть;
Видя, как в тоске последней
Он, хладея, умирая,
       Дух свой богу предает?
О святая! Мать любови!
Влей мне в душу силу скорби,
       Чтоб с тобой я плакать мог!
Дай, чтоб я горел любовью –
Весь проникнут верой сладкой –
       К искупившему меня;
Дай, чтоб в сердце смерть Христову,
И позор Его, и муки
       Неизменно я носил;
Чтоб, во дни земной печали,
Под крестом моим утешен
       Был любовью ко Христу;
Чтоб кончину мирно встретил,
Чтоб душе моей Спаситель
       Славу рая отворил!
 
1837
 
* Матерь скорбящая (лат.)
 
 
 

Подпишитесь

на рассылку «Перекличка вестников» и Новости портала Перекличка вестников
(в каталоге subscribe.ru)




Подписаться письмом