Рейтинг@Mail.ru

Роза Мира и новое религиозное сознание

Воздушный Замок

Культурный поиск




Поиск по всем сайтам портала

Библиотека и фонотека

Воздушного Замка

Навигация по подшивке

Категории

Последние поступления

Лариса Патракова. Стихи в исполнении автора (записи 2024-2025 г.) Петроглифы-невидимки острова Шойрукшин Героический дух реализма: приглашение к раздумьям о будущем нашей культуры Поволжская Русь IV-VII веков Критерии оценки литературно-художественного текста Феномен книги в переходную эпоху Эйдосферы Сергея Потапова Смыслы и ценности эпохи Водолея Творчество Сергея Потапова. Круглый стол 7 августа 2024 г. К вопросу об истории нацификации Европы Типология преподавательских задач с точки зрения структуры внутреннего мира человека Вечер памяти Георгия Гачева 14 мая 2024 г. Какой же он – В.И. Ленин? В.И. Ленин: дать миру шанс на справедливость Человеческие отношения в нечеловеческих условиях Три поколения о В.И. Ленине Метель Духовные песнопения Армении и органная классика Марина Успенская. О петроглифах Карелии Глава 20. Зацветут ещё сады, зацветут!

Поиск в Замке

Музыка

Автор: Категория: Художественная проза Литература

Иван Бунин
МУЗЫКА



Я взялся за дверную ручку, потянул ее к себе, – и тотчас заиграл оркестр. За раскрытым окном шли назад лунные поля – дом стал бегущим поездом. Я тянул то крепче, то слабее – и, необыкновенно легко согласуясь с моим желанием, то тише, то громче, то торжественно ширясь, то очаровательно замирая, звучала музыка, перед которой была ничто музыка всех Бетховенов в мире. Я уже понял, что это сон, мне было уже страшно от его необыкновенной жизненности, и я сделал отчаянное усилие очнуться и, очнувшись, сбросил ноги с кровати и зажег огонь, но тотчас же узнал, что все это опять дьявольская игра сна, что я лежу, что я в темноте и что нужно во что бы то ни стало освободиться от этого наваждения, в котором, несомненно, чувствовалась какая-то потусторонняя, чужая, хотя в то же время и моя сила, сила могущественная нечеловечески, потому что человеческое воображение обычной, дневной жизни, будь то воображение хоть всех Толстых и Шекспиров вместе, может все-таки только воображать, грезить, то есть все-таки мыслить, а не делать. Я же делал, именно делал, нечто совершенно непостижимое: я делал музыку, бегущий поезд, комнату, в которой я будто бы очнулся и будто бы зажег огонь, я творил их так же легко, так же дивно и с такой же вещественностью, как может творить только Бог, и видел творимое мною ничуть не менее ясно и ощутительно, чем вижу я сейчас, наяву, при свете дня, вот этот стол, на котором я пишу, вот эту чернильницу, в которую я только что обмакнул перо…

Что же это такое? Кто творил? Я, вот сейчас пишущий эти строки, думающий и сознающий себя? Или же кто-то, сущий во мне помимо меня, тайный даже для меня самого и несказанно более могущественный по сравнению со мною, себя в этой обыденной жизни сознающим? И что вещественно и что невещественно?


1924