Людмила Клешнина

Яркая идея

Сегодня строительство агрессивно вытесняет умирающую архитектуру, и мало кто может сказать, в чем же их отличие. С древнейших времен известно, что без идеи нет архитектуры. Эту истину наглядно являет сакральное наследие, во всей полноте раскрывающее идеи христианского учения. Сакральной архитектуре Латвии присуща особая чистота форм, поражающая точным выражением богословских смыслов и отрицающая любой декоративизм. Чистые формы служат выражению ярких идей согласно нюансам богословия. Эта особенность характерна для латвийских храмов всех конфессий, поэтому с первого взгляда мы можем узнать их принадлежность. Предлагаю вглядеться хотя бы в один ярчайший архитектурный образ лютеранских храмов Курляндии. Эти небольшие церкви, сохранившиеся в «глубинках» Латвии, мало похожи на столичные храмы и «ломают» стереотипы представлений о лютеранской архитектуре. Чистые формы до сих пор  в немой тишине ярко провозглашают идею Спасения.

Средняя часть храма, расположенная между притвором и алтарной апсидой, которую по-латышски называют joms, на других языках имеет другое название  - греч. naos, франц. nef, латин. navis. В прямом переводе этот термин сакральной архитектуры звучит как корабль и тесно связан с морским делом. Именно так назывались мощные  торговые и военно-транспортные парусные корабли, в XII-XV веках бороздившие Средиземное море, – франц. nef, англ. nave, итал. nava, русск. нэф¹. Происхождение термина указывает на смысл архитектурного образа.

Столетие атеизма заставило нас забыть о «говорящих» архитектурных идеях, которые прежде были понятны не только профессионалам. Маленькие лютеранские храмы Курляндии построены в основном на рубеже XVII-XVIII веков, в имениях баронов, на их средства. Сегодня искусствоведение рассматривает эти церкви лишь как образцы маньеризма и барокко, акцентируя декоративизм и замалчивая архитектурные идеи. Маньеризм (итал. Manierismo), изысканный европейский стиль XVI века характеризуется «артистичностью, стремлением к внешним эффектам, превалированием формы над содержанием»². Эти особенности механически приписываются курляндским храмам, хотя напротив, их архитектурные формы обусловлены богословскими смыслами Священного Писания, а не внешними эффектами. К тому же, духу простестантизма чуждо формальное украшательство.

Более всего нас поражает контраст сурового внешнего образа этих храмов и пышного убранства их алтарей. Атеистические стереотипы объясняют этот феномен стремлением баронов к роскоши, желанием превзойти соседей в демонстрации своего богатства. Но вряд ли такие низменные мотивы могли мотивировать создание истинно церковного искусства, ведь только идеи могут вдохновить на творчество. Рассматривая храмостроительство в контексте культурологии, надо помнить, что идея Спасения всегда была актуальной в богословских дискуссиях нашей эры. В XVI веке всю Европу всколыхнуло пламя Реформации. Новую доктрину провозгласил Мартин Лютер (1483-1546), предложив свой взгляд на Спасение, которым обосновал обретение милосердного Бога через совершенную любовь³. Яркие идеи требовали воплощения в архитектуре новых храмов. Учение Лютера в то время было известно в Курляндии, так как одно из своих сочинений Мартин Лютер посвятил Риге и Ливонии, а также это подтверждается его циркуляром по устройству и содержанию христианских школ⁴, который хранится в одном из латвийских исторических фондов. В 1561 году польский король даровал Курляндии свободу вероисповедания согласно Аугсбургской конфессии⁵. Закономерно, что курляндские храмы в XVII-XVIII веках строились на волне распространения нового учения, а принцип контраста позволял ярче акцентировать его главную идею. Суровый внешний облик был призван воплотить образ надежного корабля, способного преодолеть штормы греховного житейского моря и осуществить надежду на Спасение. С надеждой вступая в храм, верующий видел путь спасения и его цель – возвышенное и совершенное царство милосердного Бога, которое открывалось взору в виде роскошного ретабло. Это был наглядный контраст житейского мира и небесного царства, а яркие краски, золото и серебро помогали выразить символические смыслы Священного Писания. Образ корабля ясно читается в планах и объемных композициях храмов, при этом у каждой церкви есть свои архитектурные особенности, раскрывающие нюансы творческих замыслов их создателей.

Гайкская лютеранская церковь (1658-1684) стоит на пригорке и неуклонно, целеустремленно движется вперед, к заветной цели. Ее план подобен контуру боевой лодки⁶. Сакристия пристроена строго по продольной оси храма и напоминает проэмболон (малый надводный таран античного  флота).  Три окна с каждой стороны нефа, указывают на числовую символику во имя Св. Троицы, их пропорции излучают чистосердечное упование на милость Бога. На присутствие Доброго Пастыря указывает двухярусная башня с двухчастными окнами, являющими Его две природы (человеческую и божественную). Низкий входной проем церкви подобен корабельному люку. Находясь у алтаря, под сходящимся досчатым потолком апсиды, верующий ощущает себя как в трюме корабля, с надеждой продвигающегося к царству Божиему.

План Гайкской лютеранской церкви. Боевая лодка.

Общий вид Гайкской церкви. Упорное продвижение к цели.

Башня Гайкской церкви со сдвоенными окнами.

Низкий и узкий вход Гайкской церкви.

Интерьер алтарной части Гайкской лютеранской церкви со скошенными гранями потолка.

Яунпилсская трехнефная лютеранская церковь (1592-1638) видна издалека благодаря высокой башне с тремя ярусами двухчастных окон, указывающих на присутствии Св. Троицы и Христа. Башня увенчана стройным шпилем, который подобно маяку направляет верующих по верному пути, а вход в храм подчеркнуто низкий, напоминающий корабельный люк. Развитая трехнефная анфилада пространств⁷, удлиненная продольной пристройкой сакристии, подобна плану морского лайнера, способного преодолевать океанские просторы. Входя в храм, взору открывается дальняя перспектива пути к царству Небесному – к многоярусному ретабло, на котором в ярких красках и наглядных образах раскрывается красота  христианского учения.

План Яунпилсской лютеранской церкви. Лайнер Спасения.

Стройная башня Яунпилсской церкви. Маяк Спасения.

Сдвоенное окно на башне Яунпилсской церкви.

Низкий и узкий вход Яунпилсской церкви.

Перспектива интерьера Яунпилсской церкви. Путь Спасения.

Роскошный алтарь Яунпилсской церкви. Образ Царства Небесного.

Скромная Ванская церковь предельно аскетична снаружи. Мощность образа подчеркнута в плане⁸, рисунок которого схож с контуром силача-буксира. Восточная часть храма завершена трапецеидальной апсидой, сакристия пристроена свободно сбоку, как шлюпка на шватровах, вход похож на низкий люк. Прежде при входе церковь поражала контрастом с внезапно открывшимся богатством отделки интерьера. Стены были обильно расписаны мотивами райского сада (сохранились следы росписи), наверное, был и роскошный барочный алтарь. Отделка в стиле барокко и древний алтарь не сохранились, но удачно найденные пропорции пространства с деревянным бочарным сводом и сегодня оставляют неизгладимое впечатление присутствия в трюме корабля, надежно влекомого к Спасению.

План Ванской лютеранской церкви. Буксир Спасения.

Аскетичный внешний вид алтарной части Ванской церкви.

Вид интерьера Ванской церкви в сторону низкого входа-люка.

Интерьер алтарной части Ванской церкви даже в таком утраченном виде создает впечатление трюма корабля Спасения.

Грандиозный образ корабля Спасения был воплощен в Яунелгавской лютеранской церкви (1652-1670).  Храм пережил несколько перестроек, войн, пожар и был снесен в 1960-х годах⁹. Монументальный, но простой, чистосердечный образ схоластически-точно являл главную идею простестантизма о корабле Спасения. На плане церкви с зауженным «носом» и пристроенной шлюпкой-сакристией четко читался штурман-Вседержитель, который находится на корме корабля и уверенно направляет верующих по правильному пути. Интерьер освещался шестью одинаковыми, равномерно расположенными окнами, которые обеспечивали гарантированный Божественный Свет для всех верующих. Просторное помещение было перекрыто деревянным сводом. Рельефы трехярусного ретабло были позолочены и посеребряны. Снаружи архитектурная композиция в символически ясных прекрасных  формах утверждала непоколебимую мощь Творца и совершенство вероучения. Монументальная башня с вертикалью трех окон (во имя Св. Троицы) была устремлена в небо, указывая на ось мира. Все было ясно без слов, без декоративных деталей.

Отто Гун. Яунелгавская лютеранская церковь. 1820. LVVA . Надежный корабль Спасения, направляемый Кормчим.

И это только самая яркая идея, воплощенная в храмостроительстве одной из христианских конфессий. Богатство смыслов, насыщающих эти суровые формы, свидетельствует, что такая архитектура всегда современна и никогда не устареет. Самобытные архитектурные решения, основанные на  осмыслении вероучения, являют нам храмы всех христиан, но сегодня мы потеряли способность их видеть.

05.12.2020.

Фото автора статьи.

¹ http://www.itishistory.ru/1k/1_korabli_7.php

https://znachenie-slova.ru/%D0%BD%D0%B5%D1%84

² https://lv.wikipedia.org/wiki/Manierisms

³ Пеура Симо «Что Господь дает, человек получает: Лютер о спасении»

 в книге «Учение о спасении в разных христианских конфессиях», Библейско-богословский институт св. Апостола Андрея, М. 2007, С.116-137.

⁴ Циркуляр «Правителям всех немецких городов, как им обустроить и содержать христианские школы» (1524)  хранится в Академической библиотеке ЛГУ. https://lv.wikipedia.org/wiki/M%C4%81rti%C5%86%C5%A1_Luters

⁵ http://www.archiv.org.lv/hercogiste/index.php?lang=lv&id=11

⁶ План опубликован в книге

Mārīte Putniņa  «Sakralās arhitektūras un mākslas mantojums vēsturiskajos Saldus un Tukuma  rajonos», Neputns, Rīga 2020, С. 48.

⁷ План опубликован в книге

 Mārīte Putniņa  «Sakralās arhitektūras un mākslas mantojums vēsturiskajos Saldus un Tukuma rajonos», Neputns, Rīga 2020, С. 184.

⁸ План опубликован в книге

Mārīte Putniņa  «Sakralās arhitektūras un mākslas mantojums vēsturiskajos Saldus un Tukuma  rajonos», Neputns, Rīga 2020, С. 259.

⁹ Рисунок храма 1820 года был введен в научный оборот в книге

Mārīte Putniņa «Sakrālās arhitektūras un mākslas mantojums vēsturiskajos Aizkraukles un Jēkabpils rajonos», Neputns, Rīga, 2018, С. 19.