Рассылка «Перекличка вестников», выпуск № 1266
|
В Орде
За степью, в приволжских песках, Широкое, алое солнце тонуло. Ребёнок уснул у тебя на руках, Ты вышла из душной кибитки, взглянула На кровь, что в зеркальные соли текла, На солнце, лежавшее точно на блюде, – И сладкой отрадой степного, сухого тепла Подуло в лицо твоё, в потные смуглые груди. Великий был стан за тобой: Скрипели колёса, верблюды ревели, Костры, разгораясь, в дыму пламенели, И пыль поднималась багровою тьмой. Ты, девочка, тихая сердцем и взором, Ты знала ль в тот вечер, садясь на песок, Что сонный ребёнок, державший твой тёмный сосок, Тот самый Могол, о котором Во веки веков не забудет земля? Ты знала ли, Мать, что и я Восславлю его, – что не надо мне рая, Христа, Галилеи и лилий её полевых, Что я не смиреннее их – Аттилы, Тимура, Мамая, Что я их достоин, когда, Наскучив таиться за ложью, Рву древнюю хартию Божью, Насилую, режу, и граблю, и жгу города? Погасла за степью слюда, Дрожащее солнце в песках потонуло. Ты скучно в померкшее небо взглянула И, тихо вздохнувши, опять опустила глаза… Несметною ратью чернели воза, В синеющей ночи прохладой и горечью дуло. 1916 |
Китеж
1 Вся Русь – костёр. Неугасимый пламень Из края в край, из века в век Гудит, ревёт… И трескается камень. И каждый факел – человек. Не сами ль мы, подобно нашим предкам, Пустили пал? А ураган Раздул его, и тонут в дыме едком Леса и сёла огнищан. Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров – Народный не уймут костёр: Они уйдут, спасаясь от пожаров, На дно серебряных озёр. Так, отданная на поток татарам, Святая Киевская Русь Ушла с земли, прикрывшись Светлояром… Но от огня не отрекусь! Я сам – огонь. Мятеж в моей природе, Но цепь и грань нужны ему. Не в первый раз, мечтая о свободе, Мы строим новую тюрьму. Да, вне Москвы – вне нашей душной плоти, Вне воли медного Петра – Нам нет дорог: нас водит на болоте Огней бесовская игра. Святая Русь покрыта Русью грешной, И нет в тот град путей, Куда зовёт призывный и нездешний Подводный благовест церквей. 2 Усобицы кромсали Русь ножами. Скупые дети Калиты Неправдами, насильем, грабежами Её сбирали лоскуты. В тиши ночей, звездяных и морозных, Как лютый крестовик-паук, Москва пряла при Тёмных и при Грозных Свой тесный, безысходный круг. Здесь правил всем изветчик и наушник, И был свиреп и строг Московский князь – «постельничий и клюшник У Господа», – помилуй Бог! Гнездо бояр, юродивых, смиренниц – Дворец, тюрьма и монастырь, Где двадцать лет зарезанный младенец Чертил круги, как нетопырь. Ломая кость, вытягивая жилы, Московский строился престол, Когда отродье Кошки и Кобылы Пожарский царствовать привёл. Антихрист-Пётр распаренную глыбу Собрал, стянул и раскачал, Остриг, обрил и, вздёрнувши на дыбу, Наукам книжным обучал. Империя, оставив нору кротью, Высиживалась из яиц Под жаркой коронованною плотью Своих пяти императриц. И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой. Штыков сияньем озарён, В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской Отстаивался русский трон. И вырвались со свистом из-под трона Клубящиеся пламена – На свет из тьмы, на волю из полона – Стихии, страсти, племена. Анафем церкви одолев оковы, Повоскресали из гробов Мазепы, Разины и Пугачевы – Страшилища иных веков. Но и теперь, как в дни былых падений, Вся омрачённая, в крови, Осталась ты землёю исступлений – Землёй, взыскующей любви. 3 Они пройдут – расплавленные годы Народных бурь и мятежей: Вчерашний раб, усталый от свободы, Возропщет, требуя цепей. Построит вновь казармы и остроги, Воздвигнет сломанный престол, А сам уйдёт молчать в свои берлоги, Работать на полях, как вол. И, отрезвясь от крови и угара, Царёву радуясь бичу, От угольев погасшего пожара Затеплит ярую свечу. Молитесь же, терпите же, примите ж На плечи крест, на выю трон. На дне души гудит подводный Китеж – Наш неосуществимый сон! 1919 |
Выпуски близкие по теме: 10, 18, 121, 128, 175, 270, 313, 357, 441, 465, 482, 545, 619, 642, 646, 735, 742, 756, 796, 811, 822, 864, 887, 894, 946, 985, 1013, 1018, 1025, 1034, 1049, 1060, 1076, 1088, 1158, 1178, 1190, 1205, 1247, 1251, 1255, 1278, 1308, 1314, 1351, 1385, 1388