Рассылка «Перекличка вестников», выпуск № 159
Ночной гость Чаадаев, помнишь ли былое? А. Пушкин Наконец я познал свободу. Всё равно, какую погоду За окном предвещает ночь. Дом по крышу снегом укутан. И каким-то новым уютом Овевает его метель. Спят все чада мои и други. Где-то спят лесные пичуги. Красногорские рощи спят. Анна спит. Её сновиденья Так ясны, что слышится пенье И разумный их разговор. Молодой поэт Улялюмов Сел писать. Потом, передумав, Тоже спит – ладонь под щекой. Словом, спят все шумы и звуки, Губы, головы, щёки, руки, Облака, сады и снега. Спят камины, соборы, псальмы, Спят шандалы, как написал бы Замечательный лирик Н. Спят все чада мои и други. Хорошо, что юные вьюги К нам летят из дальней округи, Как стеклянные бубенцы. Было, видно, около часа. Кто-то вдруг ко мне постучался. Незнакомец стоял в дверях. Он вошёл, похож на Алеко. Где-то этого человека Я встречал. А может быть – нет. Я услышал: всхлипнула тройка Бубенцами. Звякнула бойко И опять унеслась в снега. Я сказал: – Прошу! Ради Бога! Не трудна ли была дорога? – Он ответил: – Ах, пустяки! И не надо думать о чуде. Ведь напрасно делятся люди На усопших и на живых. Мне забавно времён смешенье. Ведь любое наше свершенье Независимо от времён. Я ответил: – Может, вы правы, Но сильнее нету отравы, Чем привязанность к бытию. Мы уже дошли до буколик, Ибо путь наш был слишком горек, И ужасен с временем спор. Но есть дней и садов здоровье, И поэтому я с любовью Размышляю о том, что есть. Ничего не прошу у века, Кроме звания человека, А бессмертье и так дано. Если речь идёт лишь об этом, То не стоило быть поэтом. Жаль, что это мне суждено. Он ответил: – Да, хорошо вам Жить при этом мненье готовом, Не познав сумы и тюрьмы. Неужели возврат к истокам Может стать последним итогом И поить сердца и умы? Не напрасно ли мы возносим Силу песен, мудрость ремёсел, Старых празднеств брагу и сыть? Я не ведаю, как нам быть. Длилась ночь, пока мы молчали. Наконец вдали прокричали Предрассветные петухи. Гость мой спал, утопая в кресле. Спали степи, разъезды, рельсы, Дымы, улицы и дома. Улялюмов на жестком ложе Прошептал, терзаясь: – О Боже! И добавил: – Ах, пустяки! Наконец сновиденья Анны Задремали, стали туманны, Растеклись по глади реки. | На перекрёстке дара и судьбы Однажды, белой ночью, в час невнятный, Крылатый повстречался человек… Он, как и я, был полон ожиданьем, Хотя и знал давно свою дорогу. А я брела окольною тропою, Ориентиров вечных не теряя, И встречи нам ничто не обещало… Но две звезды уже дышали в небе, И два огня плясали за рекой. И песни две слились в единый голос, И тропы наши с ним не разошлись… Два самых одиноких существа во всей вселенной, Мы не смели друг другу рук озябших протянуть, Хотя и билось между нами пламя: Живой огонь, как пёс, кидался в ноги, Лизал в плечо и норовил в уста… Но сквозняком тянуло невозможным Из всех далёких уголков вселенной… Он без меня погибнет – это ясно. Я напишу стихи – жива останусь, А может, он спасён, а я погибла? Так и стоим: и разойтись не смеем, И рук друг другу нам не протянуть… О чём мне Господа просить – не знаю, И в этом я опять грешнее всех. |
Выпуски близкие по теме: 85, 132, 167, 210, 214, 242, 315, 322, 378, 419, 450, 539, 608, 614, 667, 682, 750, 797, 901, 906, 931, 934, 950, 965, 1009, 1079, 1082, 1090, 1097, 1126, 1156, 1170, 1214, 1238, 1253, 1270, 1275, 1295, 1315, 1326, 1330, 1337, 1346, 1356, 1362, 1372, 1379, 1392, 1411