Глава 1. Письмо
Жако был путешественником по призванию. Сколько он себя помнил, его всегда тянуло в другие края. Ещё мальчиком он сбегал из дома и отправлялся в ближайшие города, затем в соседние области, потом посещал другие страны. Он постоянно ощущал какое-то стремление к движению, всё время должен был познавать что-то новое и интересное, а, познав, испытывал восторг и на какое-то время успокаивался. Потом у него в душе начинала расти тоска, будто увиденное оказалось не тем, что он искал, и он снова бежал, чтобы увидеть новое или хотя бы понять, что он хочет увидеть. Но, увы, тщетно: тяжесть не уходила. В один из таких периодов, когда путешествия перестали приносить радость, он засел надолго в своей квартирке и стал описывать совершённые путешествия. У него оказался лёгкий слог – книгу издали, он вдруг стал богатым, знаменитым и узнаваемым. Жизнь стала совершенно невыносимой: ему кивали на улицах, показывали на него пальцами… Хотя был и один положительный момент в его новой жизни. Он стал получать письма с предложениями новых маршрутов, описанием увиденного и рассказами об услышанном. Он читал эти письма с большим интересом, но ни одно из них не могло подвигнуть его снова отправиться в путь, пока…
Однажды он получил письмо, в котором рассказывалось о месте, где, якобы, имелась стена, граничащая… с концом света: это было нечто невидимое, но пройти дальше было нельзя, т.к. идущий упирался в эту невидимую преграду как в стену. «Бред», – подумал Жако, но в письме приводилось подробное описание маршрута, и Жако было интересно сверить его со своими картами. Но чем больше он анализировал, тем больше убеждался, что описанный маршрут выходит за рамки изведанного и ведёт в практически неизвестные области. «Наверное, какой-то розыгрыш», – подумал Жако. Он отправил письмо с просьбой объяснить, откуда взялись такие сведения, но в ответ получил какой-то маловразумительный ответ с извинениями, что точно неизвестно, что эти данные были переданы другом, который нашёл их на чердаке дома дедушки перед тем, как дом был разрушен, что друг теперь неизвестно где и тому подобное. Это окончательно настроило Жако на скептический лад, но всё-таки это письмо засело у него где-то в сознании и временами давало о себе знать беспокойными порывами. Наконец, он решил пойти в библиотеку и покопаться в архивах.
В библиотеке он провёл около месяца, обнаружил массу неизвестных отчётов с увлекательнейшими описаниями старых экспедиций. Временами он даже забывал, что, собственно, ищет. Однажды он случайно прочёл в одном старом географическом сборнике, что жители города Пальмурети поставили у себя памятник великому, как там было сказано, путешественнику Джордано Фуко. «Интересно, – подумал Жако, – что это за великий путешественник, о котором никто не знает?» Он попытался узнать о Фуко хотя бы что-то, но ни в одном каталоге ничего найти не удалось. Это его заинтриговало ещё больше, и он поехал прямо в Пальмурети, чтобы там, на месте, поговорить с земляками великого соотечественника. Но и там его ждало разочарование: он не смог найти памятник, да и в местном музее тоже не было никакой информации. Тогда он пошёл в мэрию города и рассказал о себе. Появление столь известной личности в столь маленьком городке произвело фурор. Он с трудом отбивался от приглашений пообедать и всем протягивал заметку из журнала. Но приглашение мэра он всё-таки не мог не принять.
Он обедал со всей многочисленной семьёй мэра во дворе большого дома среди роскошной зелени, источающей изысканный смешанный аромат всевозможных цветов, среди пения птиц и льющегося вина. Жако давно уже не было так хорошо. Если бы не сверлящая мысль в голове о цели визита, он чувствовал бы себя абсолютно довольным жизнью. Но Жако уже привык, что даже в самый счастливый момент обязательно должно случиться что-то, что помешает ему блаженно закрыть глаза и забыть обо всём. Хотя сегодня он был в ударе. Когда он рассказывал о своих бесчисленных похождениях, то все охали, ахали, хохотали, описывали ему местные обычаи, и он тоже хохотал. А когда он вдруг ощутил на себе внимательный взгляд огромных жгучих глаз старшей дочери мэра, откровенно рассматривавших его, то тут он почувствовал, что спина его выпрямляется, и он наполняется энергией, способной подвигнуть его на многое. Он слегка улыбнулся ей, и она ему ответила чуть поднятыми уголками рта. Жако осознал, что начинает выпадать из окружающей его обстановки, но тут встал мэр.
– Друзья мои, – сказал мэр и от всей души, наполненной вином и любовью, так опустил свою руку на плечо Жако, что тот вернулся в своё нормальное состояние, выронил вилку и ошалело заморгал глазами, – друзья мои, мы здесь собрались не только для того, чтобы поприветствовать нашего дорогого и великого гостя (Жако успел на мгновение обменяться взглядом с дочкой), но и для того, чтобы помочь ему.
Жако вскочил и с благодарностью пожал ему руки.
– Наш дорогой гость ищет информацию о нашем земляке, которому когда-то даже стоял памятник (мэр помахал журнальной вырезкой) и о котором, к нашему стыду, все забыли.
Он прочёл заметку, и наступило молчание. Все переглядывались и пожимали плечами, и тут подала голос бабушка мэра Сильвия.
– Я ещё помню то время, когда не было этих проклятых мотоциклов, у людей были сильные ноги, все ходили пешком и слушали живые оркестры, которые играли прямо на улицах. Где сейчас эти оркестры, где?
Лёгкий стон пронесся над столом. Все поняли, что это конец. Бабушка Сильвия очень не любила технические достижения и почему-то просто ненавидела мотоциклы. Но это было не самое страшное, а страшно было то, что если она начинала говорить, то она не останавливалась, пока не вспоминала всё, что могла вспомнить, а помнила она очень много, причём события излагались в произвольной хронологической последовательности.
Мэр грозно стукнул кулаком по столу и сказал:
– Говорите, бабушка. – Все замолчали в обречённой почтительности. Она, впрочем, не заметила ни стона, ни мэра и продолжала.
– Самая лучшая музыка была на площади Маркето, каждое воскресенье там были танцы. Играли скрипка и аккордеон, бывало, что сразу две-три скрипки, сколько было веселья. Кто сейчас умеет играть на скрипке, кто?
– Я учусь играть, бабушка, – крикнул кто-то, но привлечь ее внимание ему не удалось.
Над столом слышался лёгкий звон посуды, на столе ещё было полно еды. Никто, конечно, не говорил, общение шло через жесты, улыбки и благодарственные поклоны.
– …был дождь, все убегали, но был один трубач, он играл и играл, и мы вернулись и танцевали под дождём, на мне была розовая юбочка…
Один салат был необыкновенно вкусный, те, кто его ел, поднимали большой палец, высказывая одобрение тёте Луизе, она улыбалась и ответным жестом предлагала приготовленные ею жареные бобы, но бобы удостаивались почему-то более чем холодного взгляда и лежали на тарелке правильной пирамидкой.
– …мы гуляли с ним вдоль реки, где носятся теперь эти мотоциклы, и он мне столько рассказывал. Его звали Джако, и он знал всё о нашем городе, он может помочь мальчику узнать, что он ищет.
Все сразу смолкли, переглядываясь.
– Ну, конечно, Джако, – закричал мэр, – как мы сами не догадались!
Раздались аплодисменты, бабушку осыпали поцелуями.
– Постойте, но ведь он несколько лет назад уехал из Пальмурети к сыну. Как его отыскать?
Поднялся шум, предлагались разные варианты.
– Тише, бабушка говорит.
Теперь уже все слушали бабушку с большим вниманием.
– ...у неё родилась девочка со светлыми волосиками, но они потом потемнели, она выросла и родила двух мальчиков…
– Бабушка, а ты не можешь сказать сразу… – закричал один из внуков, но изменить поток её мыслей было невозможно.
– …где сейчас такие булочки, где? Потом он купил булочную на углу Стремпо и Курано, а потом и пекарню…
К этому времени еда на столе закончилась, поэтому принялись за напитки.
– …этот хлеб до сих пор заказывают по всей области, и он возит его раз в две недели, Джако очень любил этот хлеб, может он получает его и сейчас.
Мэр встал и победно посмотрел на всех. Его взгляд на бабушку был полон гордости и восхищения.
– Булочник Арнольд, – он взял Жако за руку, – пойдёмте прямо сейчас к нему, пока не стемнело.
Жако, который всё это время продолжал невзначай бросать взгляды на дочку мэра, хотел было возразить, что не стоит так торопиться, можно и завтра, но хозяин был так воодушевлён, что Жако согласился. Они поехали к Арнольду, и, удача, он действительно знал, где живёт Джако, – в небольшом городке в двух часах езды отсюда. Но вот беда, Арнольд там был только вчера и теперь поедет через две недели, но у его племянника в этом городе живёт девушка. Они пошли к племяннику и вовремя, он собирался ехать туда прямо сейчас. Жако опять было пытался возразить, но мэр страстно объяснил ему, что в этот маленький город транспорт ходит чрезвычайно редко и надо ехать сейчас. Жако согласился.
Мэр махал им вслед рукой, пока машина не скрылась, потом нахмурился: «Надо же, дня не прошло, а он уже Жанетте вовсю глазки строит. Какие все они, молодые, быстрые. Он, конечно, хороший парень, но не наш. Надо и Жанетте сказать, чтобы прекратила свои фокусы. Хотя ей что говори, что ни говори…» И он глубоко вздохнул.