Сергей Борчиков
малая философская проза

5

Жил-был одинокий пёс по имени Полкан. Он был мрачным, угрюмым, скрытным, но самое удивительное: он был псом, который… в Бога верил. Своих собратьев он избегал и тянулся к людям, рассчитывая у высших по разуму найти поддержку и сочувствие.

Долго Полкан присматривался, кому бы из людей открыться, пока однажды на поляне возле ручья не увидел Женщину. Женщина сидела на мягкой траве, вокруг нее резвились легкомысленные болонки, она,  добродушно улыбаясь, по очереди манила их к себе, нежно обнимала, ласкала и расчёсывала большим гребнем.

Завороженный идиллической картиной Полкан не заметил, как подошел очень близко и злобно рыкнул. Он был косматый и грязный. Болонки от испуга вмиг разбежались, а Женщина, не переставая улыбаться, приветливо взглянула на возмутителя спокойствия и промолвила:

– Вот будет работы-то.

Певучий голос и добрая улыбка так магически подействовали на бедного пса, что он невольно подставил свою спину и терпеливо стоял, пока Женщина с трудом расчёсывала его неухоженную шерсть. Он тут же решил: «Вот Ей я откроюсь. Я чувствую, Боже, это твое провидение, это ты ниспослал мне чудесный дар в награду за мои страдания».

Так началась их дружба, или любовь, или даже нечто высшее, божественное, как считал Полкан. Женщина сразу уловила в его привязанности что-то не от мира сего и часто говорила:

– Ты самый удивительный, ты самый необыкновенный, ты самый умный пёсик!

Но даже чересчур экзальтированные влюбленные, и те жаждут более сострадания, нежели восторженности, ибо от страданий приходят к любви, а не от упоения счастьем.

А Женщина не знала страданий Полкана.

Он лаял, скулил, рычал, тявкал, стонал, ласкался, вилял хвостом, вставал на задние лапы, выражая, как ему казалось, свое понимание Бога, свою возвышенную веру. Женщина его не понимала.

В довершение ко всему у Полкана сильно разболелся зуб. И пёс стал бояться, что Женщина вдруг узнает это и истолкует его попытки высказаться как следствие мучительного недуга, а не как духовное томление.

От отчаяния и боли из больших собачьих глаз катились горькие слёзы. Женщина увидела теперь, как страдает ее друг. Она сострадала ему, но это получалось у нее очень неловко, потому что она не знала Бога.

Даже самое удовлетворенное сострадание никогда не заменит извечной жажды обладать в любви истиной.

«Истину, истину, истину необходимо открыть Ей!» – ловил крик своей души Полкан. Однако божественное откровение так и не находило пути к сердцу Женщины. Полкан стал суматошным, резким, взбалмошным, диким. Такое странное поведение охлаждало чувства Женщины и отвращало Ее от дружбы. «Взбесился, что ли? – подумала она. – Собака, она и есть собака».

Однажды Полкан решил испытать последнее средство. «Пойду к ней. Расслаблюсь и буду ждать, – планировал он. – Если есть в моей душе Бог, то он сам всё сделает. Я уловлю его знак, его предопределение и исторгну. И она услышит его голос и поймет тогда, ибо Бог всемогущ. Свет Божий настолько ярок, что его нельзя будет не заметить».

Так Полкан и сделал. Подошел к Женщине, замер и ждал. И здесь случилось непредвиденное. Вдруг вновь явилась страшная зубная боль. Полкан, расслабленный, настроенный выполнить любое указание свыше, даже не успел сообразить, как его тело этой болью было кинуто к Женщине и пасть с зубами, нуждающимися в помощи извне, сомкнулась на женской ножке.

«Я укусил Женщину! О Боже!» – сразила его мысль.

– Фу, гадкая, неблагодарная тварь! – вскрикнула Женщина и, защищаясь, пнула пса.

Всё было кончено.

С тех пор Полкан, как прежде, скитался в одиночестве по задворкам и пыльным дорогам. От досады и беспомощности он кусал воздух, лязгал зубами и беззвучно тявкал. За чудным псом постоянно плелась толпа зевак и насмешников.

– Смотрите, смотрите, кобель-то дьявола изгоняет! – кричал кто-то из толпы.

– Кобель боится дьявола, значит, кобель… в Бога верит, – с напускной серьезностью под общий хохот продолжал другой.

Так и утвердилось: пёс, который в Бога верит.

«Свершилось!» – с горькой безразличной усмешкой думал Полкан.

После смерти Полкана какой-то шутник, желая позабавиться, причислил его к лику святых. Вот и вся история.

1980 г.