Обсудить с автором в интерактивной части портала
Константин Волкодав
Религиозные аспекты атеизма
Дебаты и комментарии, ч. 9
Во-вторых, математика — это математика. Вы абсолютно правы. Но физика — это не математика. Я получил учёную степень по математике и получил степень по физике. Я понял, что я — не математик. И что ещё важнее, я узнал, что многие из моих выдающихся коллег математиков — не физики.
КОММЕНТАРИЙ 73
Эта сентенция Краусса напоминает анекдот про индейцев, когда один из них, по имени Орлиный Глаз, увидел очевидное. Школьного курса математики и физики более чем достаточно, чтобы понять разницу между ними. Странно, что Крауссу для этого понадобилось получать учёную степень.
Потому что когда мы говорим о Вселенной или о физических законах, мы создаём математические модели реальности, но мы не утверждаем, что они верны. Мы часто приходим к выводу (я постоянно к нему приходил) о том, что большинство из них ошибочны. Если кто-то пытается создать математическую модель, которая бы объясняла реальность, он в обязательном порядке её проверяет, и в 99,99% он ошибается. Так работает наука. Иначе любой мог бы ей заняться. Так что индукцию здесь нужно понимать не как...
Математика — это полезный язык. И, насколько мы можем судить, для описания природы — это, по сути, единственный природный язык.
КОММЕНТАРИЙ 74
Что значит «единственный природный язык»? Математика — это абстрактная наука, абсолютно искусственный язык. Она основана на постулатах, которые люди придумывают произвольно. Комплексные числа, Евклидова или Риманова геометрия тому пример. В какой-то области математика может адекватно описывать реальность, а в какой-то нет. А. Эйнштейн говорил: «Пока законы математики остаются определёнными, они не имеют ничего общего с реальностью. Как только у них появляется нечто общее с реальностью, они перестают быть определёнными»1.
Но мы не утверждаем... Математика может описать бесконечное число Вселенных. Можно создать математические модели бесконечного числа Вселенных. Но большинство из них не будут нашей Вселенной. А то, что есть другие Вселенные, мы узнаем только, если проведём эксперимент. Наука — это эксперимент. Без эксперимента, чистая мысль ведёт в никуда. Если вы закроете физика в комнате и попросите его придумать теорию реальности без каких-либо экспериментальных наблюдений, то он выйдет из комнаты с абсолютно неправильной теорией!
КОММЕНТАРИЙ 75
Именно поэтому модели космогонии, утверждающие, что Вселенная возникла случайно, без воли Создателя, являются абсолютно неправильными теориями! Можно сколько угодно жонглировать формулами математики, но с точки зрения физики некорректно говорить о том, что было в начале времени, при Т=0. Самой физики при Т=0 не существовало. Поэтому не имеет значения, находится ли физик в закрытой комнате или в открытом космосе. В любом случае, никакие эксперименты в этой области невозможны не только технически, но и теоретически — ведь невозможно «выключить» физику и смоделировать условия при Т=0. Поэтому о начале Вселенной можно говорить только с точки зрения метафизики.
Слушатель: — Хорошо. Но почему-то вы не отвечаете на вопрос. Вы просто повторили то, что говорили раньше. Вы сказали, что дедукция не работает...
Краусс: — Этого я не говорил!
Слушатель: — Дайте мне повторить вопрос, потому что в первый раз вы не поняли. Вы сказали, что дедукция не работает, но в книге вы используете математику. Поэтому я хочу узнать, что такое дедукция? Вы знаете, что такое дедукция? Я вот изучал математику в Университете и мне кажется, вы не знаете что это.
[1:46:34] Краусс: — Вы можете пытаться давать определения, а я могу пытаться понять, как работает Вселенная. Я буду делать успехи, а вы будете спускать своё время в унитаз.
КОММЕНТАРИЙ 76
Очередная демагогия от Краусса. Поколения учёных трудились над чёткими и однозначными определениями. Без однозначных определений наука вообще не работает. Как можно ими пренебрегать? Даже в этом кратком диспуте Краусс очень часто путается в определениях, демонстрируя очень искажённый взгляд на науку.
Краусс делает очевидные успехи, но не в понимании того, как работает Вселенная, а в публикации своих книг огромными тиражами на многих языках, благодаря атеистическому лобби. Однако читатели этих книг, наполненных демагогией, по выражению Краусса, спускают своё время в унитаз.
Ведущий: — Следующий вопрос, пожалуйста.
Слушатель: — У меня вопрос к Хамзе, о том, что Хамза писал о науке и исламе...
[1:47:29] Тзортзис: — Во-первых, в этой статье я не пытался сказать, что Коран даёт что-то науке... Если честно, кто-то очень глупый будет искать квантовую физику или эмбриологию в Священной книге. Не в этом божественное, не в этом воля Творца.
Краусс: — То же самое можно сказать о Библии.
КОММЕНТАРИЙ 77
Да, то же самое можно сказать и о Библии. Библия говорит о сотворении Вселенной не ради передачи каких-то научных знаний, а преследует духовную цель. Авторы Священных книг стремились показать, что Вселенная имела начало, а потому мир (природа) — не Бог. Это было важно для разоблачения языческих религий, которые обожествляли природу. Если в Библии говорится что-то о Вселенной, о природе, то преследуются духовные цели, а вовсе не научные.
Тзортзис: — Да, это не научная книга. Например, Аш Шатабей, теолог, говорил: «Коран — это книга, которая служит для того, чтобы заставить вас думать о самых важных вопросах жизни. Кем я являюсь? Чей я? Почему я? Для кого я? О человеческом бытии».
Итак, моя мысль не в том, что с точки зрения эмбриологии, например, Коран стоит считать научным трудом. А в том, что язык Корана не характерен для науки седьмого века. Вот что я пытался сказать. Таким образом, он не имеет ничего общего...
Вопрос из зала: — Значит, в нём нельзя найти научных знаний?
Тзортзис: — Нет, а с чего вы взяли?
[1:49:58] Тзортзис: — Однако мы должны понимать, что такое наука. Вот почему я написал статью, например, о том, что мы ошибочно поняли эволюцию. Я не отрицаю саму эволюцию. Я обсуждал философию науки со многими учёными. Определённо существуют проблемы, такие как проблема трудностей и слабостей эмпиризма, проблема индукции, фальсифицируемости. И вот поэтому, я думаю, вы не поняли идею статьи.
Краусс: — Ваша статья предполагает, что эволюцию проверяли недостаточным количеством экспериментов, также как положения теории гравитации или квантовой механики. Но мы создали новые медикаменты на основе данных об эволюции. Свидетельства эволюции подтверждают её наличие.
КОММЕНТАРИЙ 78
Вполне ожидаемо речь зашла об эволюции. Эти две темы, возникновение Вселенной из «ничего» и эволюция, являются основными аргументами атеистов. Они утверждают, что Вселенная зародилась случайно в результате гипотетического самопроизвольного Большого взрыва, и так же случайно зародилась жизнь на Земле, и в результате эволюции возникли все виды живых существ и человек. На возражения людей религиозных, атеисты гневно восклицают: «Вы что, отрицаете эволюцию, которую доказала наука?»
Здесь двойная ложь атеистов. Во-первых, доказанные факты никто не отрицает. Во-вторых, и в теории Большого взрыва, и в учении об эволюции есть много нестыковок2, и вдобавок некоторые ключевые моменты наука не может доказать в принципе. Так называемые «сингулярности» возникновения Вселенной, возникновения жизни на Земле и происхождение моральных, духовных качеств человека — это «слепые пятна» для естественных наук. Методологии естественных наук не позволяют ни с уверенностью что-либо сказать об этих сингулярностях, ни проводить эксперименты3.
О том, что абсурдна сама идея возникновения физики (Вселенной) при помощи физики выше уже было сказано не раз. О проблемах эволюции написано множество книг4, поэтому здесь ограничимся лишь краткими замечаниями.
Об эволюции знали за тысячи лет до Дарвина. Испокон веков люди занимались селекцией растений и выведением полезных для себя пород животных. Никогда это не было проблемой ни для одной религии. Сам Дарвин считал свою идею лишь одним из возможных вариантов толкования Библии, который, по его мнению, лучше согласуется с наблюдаемыми фактами. Он возражал против концепции отдельного сотворения каждого вида, а не против сотворения вообще. Даже на закате своих дней, в последнем, шестом издании (1872 г.), «Происхождения видов» он заявлял: «Я не вижу достаточного основания, почему бы воззрения, излагаемые в этой книге, могли задевать чьё-либо религиозное чувство… Один знаменитый писатель и богослов писал мне: „Я мало-помалу привык к мысли об одинаковой совместимости с высоким представлением о Божестве веры в то, что Оно создало несколько первоначальных форм, способных путём саморазвития дать начало другим необходимым формам, так и веры в то, что Оно нуждалось каждый раз в новом акте творения, для того, чтобы заполнить пробелы, вызванные действием установленных им законов“»5. А заканчивает он эту книгу словами: «Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с её различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм»6. И позднее, в 1876 г., Дарвин с восторгом писал об успехе главного труда своей жизни, книги «Происхождение видов»: «Даже на древнееврейском языке появился очерк7 о ней, доказывающий, что моя теория содержится в Ветхом Завете!»8
Многие священнослужители и теологи не увидели в книге Дарвина ничего противоречащего Библии. Например, английский физик и богослов, профессор геометрии и одновременно приходской священник Пауэлл Баден (1796–1860), занимавшийся ещё оптикой и тепловым излучением, признал дарвиновское описание эволюции в природе главным доводом в пользу Божественного Промысла!
В 1996 г. в Послании членам папской Академии наук Римский Папа Иоанн Павел II, ссылаясь на энциклику «Humani Generis» своего предшественника Папы Пия XII, подчеркнул, что «если тело человека происходит из живой материи, предсуществующей ему, то душа сотворена Богом непосредственно»9. На самом деле, Римский Папа ничего нового и не сказал. Он имел в виду концепцию теистической эволюции, которой давно придерживались многие богословы для толкования первой книги Библии, Бытия10.
Ламарк, создавший целостную теорию эволюции живой природы на 50 лет раньше Дарвина, разделил вопрос о происхождении человека на две части: происхождение тела и происхождение духовных качеств человека. С одной стороны, тело человекообразных обезьян очень похоже на тело человека, и можно было бы предположить сходный образ возникновения этих тел. С другой стороны, самосознание, интеллект, совесть, творческие способности, духовные устремления и т.п. никак не могут быть результатом эволюции, никакие законы природы к ним не приводят. Они могли появиться только лишь при непосредственном Божественном участии. Атеисты ухватились за первую половину идеи Ламарка, сознательно закрывая глаза на вторую, гораздо более важную. Первую часть своего труда «Философия зоологии» (1809) Ламарк заканчивает словами: «Вот к каким выводам можно было бы прийти, если бы человек, рассматриваемый нами в качестве первенствующей породы, отличался от животных только признаками своей организации и если бы его происхождение не было другим»11.
Множество религиозных людей внесли значительный вклад в изучение эволюции. Например, выдающийся английский биолог, антрополог, натуралист и географ А. P. Уоллес12, который раньше Дарвина разработал учение о естественном отборе и высказал те же идеи, что и Дарвин в «Происхождении видов». Также он внёс значительный вклад в систематику живой природы, описав ряд зоологических таксонов. Дарвина очень беспокоило, что слава первооткрывателя может достаться не ему, а Уоллесу. Но, в отличие от Дарвина, Уоллес никогда не сомневался в существовании Бога. Аббат августинского монастыря Грегор Иоганн Мендель сформулировал законы наследования, названные в его честь. Это было открытие чрезвычайной важности, ставшее первым шагом к современной генетике. Один из «отцов-основателей» синтетической теории эволюции (СТЭ) был Феодосий Григорьевич Добржанский13 — советский и американский генетик14. Работая со студентами-атеистами он оставался верующим православным христианином и даже получил степень доктора богословия от Свято-Владимировской Семинарии в Крествуде15. Другой православный генетик-эволюционист Ю. П. Алтухов также проводил значительные исследования в области эволюции.
Тзортзис: — Да, я даже ссылался на это.
Краусс: — Да, я знаю. Я почитал вашу статью, и мне показалось, что вы это предполагали, но в любом случае... Возможно, я неправильно понял. Я готов согласиться, что мог неправильно вас понять.
[1:50:51] Ведущий: — Переходим к следующему вопросу.
Слушатель: — У меня вопрос к проф. Лоуренсу Крауссу. Во-первых, давайте не путать атеизм и науку. Вы ведь не будете спорить, что наука логически не влечёт за собой атеизм? Наука методологически нейтральна. А потому мой вопрос таков: наука, основываясь на эмпирических методах, таких как наблюдение и эксперимент, никогда не сможет ответить на метафизические вопросы. Например, о существовании Бога. И вот что мне хотелось бы узнать. Теоретически рассуждая о том, существует ли Бог, вы уже как бы вывели для себя ответ, предположительно основываясь на разуме. Как же вы подтвердите свои убеждения опытным путём? Как вы сможете говорить, что что-то разумно или наоборот?
Краусс: — Очень хороший вопрос. Спасибо! Мне надо кое-что пояснить. Это действительно очень хороший вопрос. Давайте поаплодируем! Давайте я попробую разъяснить. Я ещё раз подчёркиваю. Атеизм — это не какое-то верование. Это не вера. Я учёный. И я не верю ни во что. Я ни во что не верю, потому что я учёный. Вы использовали слово «верования, вера», но учёный не может его использовать.
КОММЕНТАРИЙ 79
Участники дебатов часто уклонялись от темы, обсуждая науку и религию, а не атеизм и ислам. Краусс постоянно смешивал атеизм и науку, используя приёмы демагогии. И вот один ясный вопрос всё расставляет на свои места. Из науки никак не следует атеизм. Действительно, среди атеистов есть множество совершенно невежественных людей, очень далёких от науки. Следовательно, все предыдущие рассуждения Краусса абсолютно неверны. Для Краусса это был как бы словесный нокдаун. Ему даже понадобилось взять паузу, чтобы собраться с мыслями. И опять Краусс уходит от ответа на конкретный вопрос, забалтывая его и переводя разговор в другую область.
Естественные науки никогда не смогут ответить на метафизические вопросы, а поэтому логически не влекут за собой атеизм. Это абсолютно разные области. Точно так же из науки никак не следует искусство. Поэтому для большей наглядности приведём пример из области искусства. Если нескольких физиков попросить оценить картину, музыкальное произведение, поэму или скульптуру, является ли данное произведение шедевром или не имеет особой ценности, кто-то из физиков сможет дать правильный ответ, кто-то ошибочный. Но в любом случае, их ответы не будут связаны с наукой, не будут основаны на законах физики или теоремах математики. Точно так же, когда физик выбирает будущую жену, он не думает о квантовой механике, о теории вероятности (если он в здравом уме). Во всех таких случаях люди делают свой личный выбор, основанный на эмпатии, на некой метафизике. Таким образом, свой выбор они делают уже не в качестве учёных.
Аналогично, если какой-либо физик говорит о вещах метафизических, то он говорит не в качестве физика, и не имеет никакого значения, какие у него регалии и учёные степени. Значение имеет, насколько он разбирается в метафизике. В данном случае хорошо видно, что Краусс вовсе не разбирается в метафизике.
Краусс: — Что-то более вероятно, а что-то менее. Если подумать о том, что говорил Хамза, то понимаете, наука не может ничего заявлять с абсолютной уверенностью. Она только может помочь решить, что более вероятно, а что менее, основываясь на эксперименте, на опыте наблюдения... Таким образом, вопрос: «Что более вероятно?» Вот и всё. Это и есть рассуждения атеиста.
КОММЕНТАРИЙ 80
В точке сингулярности при Т=0 физики не существует, и не существует физического понятия вероятности. Поэтому нельзя ничего сказать о вероятности Большого взрыва. Естественные науки вообще не могут описать сингулярности, они вне их области применения. Метафизика может об этом говорить, но тоже не на языке теории вероятностей. Она говорит о свободной воле, о том, что первоначальный импульс для возникновения Вселенной из небытия был дан свободным решением Разумного Творца.
Примечательно, что и Краусс, и другие атеисты категорически отказываются рассматривать этот вариант, хотя он вполне разумный (есть аналогии в человеческом творчестве) и не противоречит никаким законам физики.
[1:52:30] Краусс: — Так вот, атеисты, те, кто так себя называет... Кстати, знаете, учёные слишком мало думают о Боге, чтобы понять, что они атеисты. Он не важен для исследования, Он никогда в них не задействован. Как и на конференциях и в дискуссиях, где угодно... Он не имеет значения. Потому что учёный просто пытается выяснить, как работает Вселенная.
КОММЕНТАРИЙ 81
Здесь опять Краусс смешивает учёных и атеистов. Для кого-то вопрос о Боге не важен, а для кого-то это очень личное. Чуть ниже Краусс признаёт, что среди его коллег есть хорошие учёные, верующие в Бога. Почему Краусс отвечает за всех учёных? Религиозные люди тоже никогда не включали Бога в формулы при исследовании природы. Это не требуется. Бог установил законы, согласно которым Вселенная и работает. Другое дело, если учёный попытается выяснить, как возникла Вселенная, природа, законы физики. В этом случае сказать, что физика создала сама себя, будет совсем не убедительно. Поэтому и нужна метафизика.
Краусс: — Вы абсолютно правы, мне хотелось бы ещё раз это подчеркнуть, что наука, никоем образом, заведомо не подразумевает атеизм. Тут я, конечно, расхожусь во мнении со своим другом Докинзом. Но наука не подразумевает атеизм! Это можно доказать эмпирически (раз уж я верю таким доказательствам). У меня есть несколько коллег учёных, которые совсем не атеисты. А так как они очень хорошие учёные и притом не атеисты, наука не требует учёного-атеиста!
КОММЕНТАРИЙ 82
Наука не требует учёного-атеиста — Краусс открывает саму очевидность. Наука тысячи лет развивалась в религиозных обществах. Её развивали религиозные люди. Зачастую один и тот же человек мог быть и видным учёным и религиозным деятелем. Одно другому не мешало. Все современные Академии названы в честь религиозно-философской общины Платона16. Последователем школы Платона был великий геометр древности Евклид. Пифагор Самосский — не только выдающийся математик, но и мистик, создатель религиозно-философской школы пифагорейцев. Учебные заведения Европы чаще всего основывались или монашескими орденами или епископатом для обучения священнослужителей. Например, в Оксфордском университете в Англии и в Сорбонне во Франции теология была одной из основных дисциплин. Архиепископ Фессалоник Лев Математик в начале IX века основал Магнаврскую высшую школу, вскоре ставшую Константинопольским университетом. Там преподавались: риторика, грамматика, диалектика, арифметика, астрономия, геометрия, музыка, география, медицина, история, разные языки, философия, химия, физика, биология и др.
О вкладе в науку верующих людей написано множество толстых книг17. Например, обширные научные исследования проводили Уильям Дерем — англиканский священник, физик, химик, астроном и врач; Уильям Уэвелл18 — англиканский священник, теолог, философ, историк науки, профессор минералогии и вообще разносторонний учёный19; Никола Луи де Лакайль — французский аббат, астроном, географ, математик, оптик; Джованни Баттиста Годиерна — священник, астроном, философ, физик, ботаник; Бертольд Шварц — немецкий францисканский монах; Грегор Мендель — монах-августинец, аббат, австрийский биолог и ботаник. Подробную информацию об их трудах можно найти в интернете.
Можно долго перечислять славные имена священнослужителей-учёных, а среди детей духовенства учёных ещё больше. Один только христианин Никола Тесла сделал для науки в тысячу раз больше, чем атеист Краусс! Никола Тесла был сыном православного сербского священника и собирался пойти по стопам отца, но не сложилось. Во всяком случае, в существовании Бога он никогда не сомневался. По мнению современных биографов, Никола Тесла является «человеком, который изобрёл XX век». Он широко известен благодаря своему вкладу в создание устройств, работающих на переменном токе, многофазных систем, синхронного генератора и асинхронного электродвигателя, позволивших совершить второй этап промышленной революции. Он изобрёл первый двигатель переменного тока и разработал технологию генерации и передачи переменного тока. По известности Тесла может конкурировать с любым изобретателем или учёным в истории. По неподтверждённым данным, он уничтожил информацию о ряде своих изобретений, т.к. опасался, что они могут быть использованы в военных целях, а уже в начале XX века наметилась тенденция деградации морального уровня общества.
Краусс: — В нашем уме могут уживаться противоположные идеи. А наука никогда не сможет опровергнуть, что у мира и у Вселенной есть цель. Мы только можем задаться вопросом о том, кажется ли нам вероятным при имеющихся данных, что есть персонифицированный Бог, Который заботится о случайной планете, о случайной галактике, среди сотен миллионов таких же, разбросанных по Вселенной, лишь 1% которой мы можем наблюдать. Если мы уберём все галактики кроме нашей и всё остальное, Вселенная будет так же огромна, а мы останемся таким же крошечным комком пыли. Зная всё это и опираясь на банальный здравый смысл, я просто не могу поверить, что Вселенная была создана специально для меня. Вот и всё.
КОММЕНТАРИЙ 83
Одними из причин неверия Краусса и других атеистов являются ошибочный «здравый смысл» и ошибочные представления о Боге. Банальный здравый смысл может ошибаться. А. Эйнштейн очень верно заметил: «Здравый смысл говорит нам, что Земля плоская». Точно так же, ошибочный здравый смысл мешает Крауссу поверить, что Вселенная была создана специально для человека. Краусс, как и многие другие люди, придумывает ошибочный образ Бога в своих фантазиях, творя Бога по своему образу и подобию. Кстати, в христианстве есть молитва: «Господи, помоги мне освободиться от всякого ложного Твоего образа, чего бы мне это не стоило...». Подобные молитвы и Апофатическое богословие (негативная теология) направлены на то, чтобы не создавать ложный образ Бога в своём воображении.
С точки зрения человеческого здравого смысла, логики, утилитарного подхода, делать лишнюю работу неразумно. Краусс думает, что неразумно творить множество галактик, если достаточно было бы сотворить лишь одну. Но Бог не человек (Чис. 23:19; 1Цар. 15:29; Ос. 11:9) и не следует человеческой логике (ср.: Ис. 55:8). Бог не испытывает затруднений ни в чём, «ибо Он сказал, — и сделалось; Он повелел, — и явилось» (Пс. 32:9; Пс. 148:5). Для Него нет разницы, сотворить одну галактику или сотни миллионов. И если хотя бы один человек придёт в изумление от осознания масштабов Вселенной, и умилится сердцем от мысли, насколько велик Бог, приведший из небытия в бытие множество галактик, то, с точки зрения Бога, увеличение масштабов не будет лишним20. Если Бог не скупится творить галактики в избытке, то легко согласиться с Писанием: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2:9).
С другой стороны, можно сказать, что «лишние» галактики сотворены Богом с рациональной целью придания Вселенной каких-то необходимых свойств. Один из крупнейших физиков XX века В. Гейзенберг описал удивительный феномен, который до сих пор остаётся одним из глубочайших вопросов науки. Это появление новых свойств у целого при сложении частей. Конечно же, и у Вселенной, состоящей из множества галактик, есть некие свойства, которых не было бы в «простой» Вселенной, состоящей из одной галактики. Даже если человек не может наблюдать большинство галактик, их существование может играть роль в антропном принципе, поскольку благодаря им Вселенная приобретает новые свойства (и не важно, что мы о них пока не знаем).
[1:55:48] Краусс: — Давайте обозначим различие, которое объяснит расхождение наших позиций. Ваши убеждения не обязательно должны совпадать с наблюдаемой реальностью?
Тзортзис: — Нет, конечно, не обязаны.
Краусс: — Хорошо, замечательно.
Тзортзис: — Но вы же сами согласились, что наука, которую мы, мусульмане, ценим и считаем милостью Небес, данной нам, чтобы познать реальность... Есть даже строки, ясно указывающие, что в познании мы должны опираться на опыт. Вы признали, что эмпирические данные не ведут к полному пониманию реальности. Вы сами согласились. Дайте договорить!
Краусс: — Нет, нет, нет. Ничего подобного! Я всегда говорил: «Возможно, правдоподобно или неправдоподобно». И только так. Повторюсь ещё раз. Вопрос в том, что более разумно. В мире, например, тысяча религий. И с практической точки зрения вы атеисты по отношению к 999 из них, а я просто ещё к одной.
КОММЕНТАРИЙ 84
Здесь Краусс сам ставит атеизм в один ряд с религиями.
Метафизика добра и зла, свободы и страданий
Краусс не раз говорил, что атеизм — это попытка выяснить, что «более разумно, в чём больше смысла» [1:35; 1:55], и «всё, что говорит атеизм можно описать фразой: “Вероятность того, что это правда, невелика”» [00:36]. Такой подход может быть продуктивным в естественных науках, для изучения природы, но распространять его абсолютно на всё было бы большой ошибкой. Это самый примитивный обскурантизм — взгляд на мир сквозь узкое отверстие. При таком подходе невозможно объяснить искусство, любовь, добро и зло, человеческие страсти, проблемы религий и многое другое.
Внутренний духовный мир человека — это своеобразная целая Вселенная. Физика и химия, биология и математика не могут адекватно её описать. Не имея ни теории, ни понятийного аппарата для изучения этой Вселенной, атеисты прибегают к упрощению. Так, всю внутреннюю жизнь человека, которую религиозные люди называют духовной, атеисты сводят лишь к работе интеллекта. Это значит, что и такие понятия, как добро и зло, для атеистов есть своего рода «правильная» работа «компьютера» в мозге или же какая-то ошибка ума. Вера в правильный, «научный» алгоритм фактически заменила им веру в Бога.
Но такой упрощённый подход опровергается множеством фактов. Поведение человека онтологически принципиально отличается и от поведения животных и от работы любого искусственного интеллекта. Собаку, покусавшую ребёнка, который пытался её погладить, никто не сажает в тюрьму — это бесполезно. Категория нравственности по отношению к животному миру неприменима. Но у человека, в отличие от зверей, согласно христианской антропологии, есть образ и подобие Божие, нравственный и духовный потенциал. Поэтому человека, причинившего вред другому человеку, судят и лишают свободы, а не отправляют учиться в Университет, чтобы он поумнел. Даже самый умный и высокообразованный человек может быть злым гением. Только чистое сердце (а не ум) правильно различает добро и зло.
Но у атеистов нет другого языка, других инструментов, кроме бесплодных разговоров об исправлении ошибок интеллекта. Единственными действенными средствами атеистов оказываются контроль, законы и ограничения, чтобы в обществе цивилизованных эгоистов не началась война всех против всех. И вот секуляризованный мир превращается толи в глобальный сумасшедший дом, толи в глобальный концлагерь. Права человека становятся фикцией. На каждом шагу за человеком следят, опасаясь, как бы чего не вышло, как бы у граждан не возникли незаконные намерения. Всё равно злоумышленники всегда найдут способ, как обойти препятствия. Социальные проблемы коренятся в метафизике и не могут быть решены никакими техническими средствами.
Таким образом, атеизм предлагает однобокий и контрпродуктивный подход. Совершенно недостаточно просто не делать зла. Надо ещё творить добро. Творить добро, не ожидая за это никакой похвалы и награды, а даже в тайне, просто ради самого добра (Мф. 6:3-4). Но атеизм не может предложить для этого никакой рациональной мотивации.
Тотальная слежка и ограничения свободы ведут к глобальному несчастью людей. Ведь секрет внутренней духовной жизни человека заключается в том, что вектор всех его стремлений и желаний направлен в сторону большей свободы. Сознательно или подсознательно человек всегда хочет увеличить степени своей свободы в широком смысле. В свободе заключается метафизическое счастье. Ради свободы человек зачастую готов пойти на любые жертвы и страдания. Ради возможного освобождения заключённый роет руками подкоп, терпит физическую боль и преодолевает страх быть убитым за попытку побега.
Однако не только в тюрьме человек может быть несвободным. Испокон веков люди говорили о темнице души (Пс. 141:7), о рабстве страстям и порокам (Ин. 8:34). В современном обществе, пожалуй, как никогда ранее, очень большой процент людей подвержен разнообразным аддикциям. Но далеко не все зависимости поддаются лечению с помощью психотренингов и таблеток. Без изучения метафизики сознания можно построить колонию на Луне и Марсе, но нельзя сделать счастливыми людей на Земле, построить общество на принципах любви и доброты.
Современные технологии открывают большие возможности, их широкие перспективы просто опьяняют. И вот люди, не имея прочного духовного фундамента метафизических истин, мятутся по жизни, не зная, что с самими собою делать. Они принимают капризные, противоречивые решения и бултыхаются в тине смутных переживаний, настроений и желаний. «Освобождённые» от метафизики люди оказываются рабами пустой и ненужной псевдо-свободы. Сейчас можно свободно сменить себе пол. Что дальше? В скором времени можно будет так же свободно пришить себе обезьяний хвост и ослиные уши. Кто-то скажет: «Зачем?» А кто-то скажет: «Ну а мне нравится». Таким образом, свобода в атеистической доктрине оказывается онтологически ничем не обоснована.
Подлинная свобода заключается не в том, чтобы всё время менять свои мнения, жить по своим капризам и служить самому себе, как центру мироздания. Свобода не в том, чтобы искать собственного счастья и благополучия, всячески избегая страданий. Свобода выражается, прежде всего, в совершенной внутренней цельности, в становлении личности, в самоотдаче и любви. Не надо требовать от Бога, от людей, от мира «дай». А надо сказать «возьми». Возьми моё творчество, доброту, любовь. Образно говоря, в этом заключается «человеческое в человеке». Сербский патриарх Павел говорил: «Мы не выбираем ни страну, где родимся, ни народ, в котором родимся, ни время, в котором родимся, но выбираем одно: быть людьми или нелюдями».
[1:56:41-1:57:43] Тзортзис: — Именно об этом я и говорил. С чего бы мне в этом случае использовать индукцию и опыт для проверки того, что я считаю истинным? Для меня это, мягко говоря, бессмысленно. Если я говорю, что что-то истинно, например, существование Бога и чудесная природа Корана, я не буду прибегать к индукции, которая говорит всего лишь о вероятности чего-то. А вероятность эта колеблется от 0 до 99%. Мне придётся полагаться на то, что вы называете другими методами, познавательная сила которых коренится в дедукции. И они вполне разумны.
Краусс: — Тогда вот что. То, что можно назвать выдающимся заявлением, требует выдающихся доказательств. А то, что вы здесь заявляете, то, что вы считаете истиной, в чём вы абсолютно уверены — как раз одно из таких заявлений. А ваши эти доказательства, они просто не могут...
[1:57:31] Тзортзис: — Я абсолютно уверен в базовых истинах. Они и есть основа познания.
Краусс: — Я не готов это допустить, я не настолько самоуверен.
Тзортзис: ‑ Но почему же, вы думаете, что индукция работает... Это в корне не правда.
Краусс: — Я не утверждаю, что знаю правду...
[1:59:40] Тзортзис: — Интересно, что ваше заявление само по себе метафизическое. Его можно метафизически истолковать и опровергнуть. Например, индукция — единственный способ определить свойства нашей реальности. Это заявление само себя опровергает. Его нельзя подтвердить опытным путём! Но оно индуктивно! Так что давайте я покажу на примере. Вы как будто навязываете нам грубый, материалистический...
Краусс: — Я хотя бы не заявляю, что что-то верно, просто потому что я это знаю.
Тзортзис: — Да, но вам придётся в силу самого высказывания. Вы, кажется, представляете здесь грубый сциентизм, логический позитивизм...
КОММЕНТАРИЙ 85
Относительность доказательств атеистов, проблема страданий
Краусс с большой самоуверенностью отрицает существование Бога, хотя не имеет, и в принципе не может иметь, для этого достаточных научных доказательств. Это вопрос метафизический, и для его решения необходимо выйти за пределы физики. На основании одних лишь материалистических данных можно составить ложную картину реальности. Об этом говорил ещё Платон в своей метафоре о тенях в пещере. Красиво это выразил У. Шекспир: «Ведь много скрыто в небе и земле таких вещей, Горацио, что не снились всей вашей философии»21.
Волей-неволей хороший пример относительности доказательств атеистов привёл атеист Владимир Набоков в романе «Дар». В одном из рассказов он повествует, что в комнате с закрытыми ставнями умирает после тяжёлой болезни пожилой человек и мучительно решает вопрос: есть ли там, после смерти, что-нибудь или нет? И наконец, устав от сомнений, он сам себе отвечает: «“...Конечно, ничего потом нет”. Он вздохнул, прислушался к плеску и журчанию за окном и повторил необыкновенно отчётливо: “Ничего нет. Это так же ясно, как то, что идёт дождь”. А между тем за окном играло на черепицах крыш весеннее солнце, небо было задумчиво и безоблачно, и верхняя квартирантка поливала цветы по краю своего балкона, и вода с журчанием стекала вниз»22.
Этот рассказ метафорически опровергает так называемые «научные доказательства» атеистов. Вроде бы ясно и очевидно, что идёт дождь — слышен шум падающих капель воды. Но в реальности нет никакого дождя — есть солнце.
При виде того, что в мире много страданий, болезней и разного рода зла атеисты часто говорят: «Если бы Бог существовал, то разве Он допустил бы всё это?» Например, физик-атеист Альфред Кастлер так и говорил: «Если бы я был Творцом, то нашёл бы, мне кажется, возможность создать мир без того, чтобы прогресс его был основан на разрушении и страдании»23.
Верующие тоже всё это видят и понимают. Пророк Исайя пишет: «Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски» (Ис. 24:16). Но стоит распахнуть ставни, снять шоры атеизма, и картина будет совсем другой. Бог не виновник зла, не виновник страданий. Зло и грех в человеческом мире происходят вследствие свободы воли, которая сама по себе является благом. А страдания и их бессмысленность — это то оружие, посредством которого диавол борется с Богом и с человечеством. И человечество всю историю пытается разгадать тайну страданий. Эта тема одна из важнейших во многих религиях, часто говорит о ней и атеизм.
Христианство, в отличие от всего остального, не пытается избавить человека от страданий (в нынешнем веке), но наделяет их смыслом. С одной стороны, тайна зла связана с тайной свободы воли (как людей, так и других творений — мира ангельского и мира животных). С другой стороны, Христос учит людей не откуда-то с высока, а Сам становится в эпицентре страдания, боли, смерти и даже «богооставленности» (Мф. 27:46; Мк. 15:34). Через страдание и смерть Христос победил диавола и проложил людям путь к воскресению из мёртвых. В своей жизни каждый человек сам выбирает, будут ли его страдания иметь смысл (в христоцентричной перспективе), или они так и останутся напрасными и бессмысленными.
В христоцентричной перспективе все «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется» (Рим. 8:18) в будущем веке, где будет новое небо и новая земля, «на которых обитает правда» (2Пет. 3:13). Бог настолько любит человека, что ради него пошёл на крайнее самоуничижение — воплощение, страдания и смерть на Кресте. В тоже время Он спросит каждого человека на Последнем суде: «А что сделал ты для помощи ближнему, для уменьшения зла и страданий в мире?» (ср.: Мф. 25:31-46)
[2:00:17] Краусс: — Да хватит бросаться словами! Говорите попроще.
Тзортзис: — Постойте. Как вы словами бравируете, так нормально. Зато вот мне нельзя.
Краусс: — Кажется, я не использовал каких-то специальных слов. Если не так, то извините.
Тзортзис: — Сциентизм — это убеждение, что наука — единственный способ познания реальности. Надеюсь, это понятно. Это заявление, во-первых, противоречит самому себе, потому что наука не может подтвердить его. Во-вторых, само высказывание неверно, т.к. наука не может подтвердить математические истины, как и онтологические, моральные, исторические. Но, если вы углубитесь в эпистемологию...
Краусс: — Да с чего вы взяли, что наука не может подтвердить? Постойте, откуда вам знать, что она не подтверждает исторические факты? Откуда вы знаете, что она не может подтвердить моральные истины? Это ваше предположение.
КОММЕНТАРИЙ 86
Наука не может подтвердить многого. Настоящий учёный это прекрасно знает. Например, есть теоремы К. Гёделя о неполноте, которые доказывают, что изнутри системы невозможно её до конца познать, т. е. существуют утверждения, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Это устанавливает границы познания, как для математики, так и для всех наук, пользующихся математикой.
Тзортзис: — Откуда мы знаем, что Аристотель существовал?
Краусс: — Есть множество свидетельств.
Тзортзис: — Дайте, я вам приведу то свидетельство, которое мне известно. Мы знаем о нём благодаря Платону. Окей?
Краусс: — Ну, похоже на то, что мы знаем это из науки.
Тзортзис: — Хорошо. Дайте объяснить. Любой, кто разбирается в эпистемологии, которая изучает знания и убеждения... Вы знаете, что большая часть того, что знают все эти люди, основана не на эмпирических данных. Их знание основано... Дайте я закончу...
Краусс: — Да, но я понимаю, что они могут ошибаться. Аристотеля, может, и не было...
КОММЕНТАРИЙ 87
Аристотеля не было? Да что такое Краусс говорит? Есть свидетельства об Аристотеле, есть свидетельства о Боге. Но Краусс упорно отрицает и то, и другое просто из желания всё отрицать. Само это желание метафизично, это вовсе не голос разума.
Тзортзис: — Да, но вот что вы упускаете, сэр. Я пытаюсь показать вам, что есть и другие источники знания. Такие, например, как свидетельства очевидцев.
Краусс: — Что, ещё раз?
Тзортзис: — Правдивое, достоверное свидетельство.
Краусс: — Ох, чего не хватало! Вы верите в чужие утверждения как в доказательства?! Вы серьёзно?
Тзортзис: — То есть вы, правда считаете, что чужое свидетельство...
Краусс: — Вы реально верите, если я скажу, что что-то где-то случилось...?
Тзортзис: — Не загоняйте себя в тупик!
Краусс: — Вы мне сразу поверите что-ли?
Тзортзис: — Зайдите на сайт berkeley.edu и почитайте о научных методах. Один из способов...
Краусс: — Я не сижу на сайтах, я наукой занимаюсь!
Тзортзис: — Отлично! Очень рад за вас! Теперь послушайте кое-что о науке. Там написано, что одной из ключевых составляющих научного познания является, среди прочего, работа других учёных.
Краусс: — Мы её проверяем, а не верим на слово. И повторяем эксперименты, чтобы подтвердить их результаты. Так наука и работает.
Тзортзис: — Многое в науке требует...
Краусс: — Мы не принимаем на веру чужие данные.
Тзортзис: — Вы извините, сэр, но многое в науке требует чужих свидетельств.
Краусс: — Например?
Тзортзис: — Да много чего.
Краусс: — Что именно?
Тзортзис: — Ладно. Приведу пример. Вы поставили все возможные эксперименты, чтобы доказать наличие эволюции?
Краусс: — Нет.
Тзортзис: — Но верите в эволюцию. Спасибо большое!
Краусс: — Я учусь у лучшего. Я не верю ничему! Я делаю выводы из моего опыта.
Тзортзис: — Отлично.
Краусс: — И судя по моему опыту, и потому, что я вижу вокруг, я бы сказал, что эволюция более чем вероятна. Могу сказать, что это факт. То есть намного более вероятна, чем... Я не был в космосе, хотя и не отказался бы. Я верю, что Земля круглая потому что...
КОММЕНТАРИЙ 88
И свидетельства других людей должны приниматься во внимание, и повторные эксперименты для подтверждения результатов имеют большое значение. Но и то, и другое относительно. В обоих случаях могут быть ошибки. Это действительно две проблемы гносеологии. Учёный просто физически не может проверить все ступени науки и вынужден верить свидетельствам других учёных. Но не исключено, что они все могли ошибаться. Также просто в силу физических ограничений невозможно перепроверить все эксперименты (некоторые из которых могут длиться годами). И в ряде случаев не исключено, что какой-нибудь эксперимент всё опровергнет. Как говорил А. Эйнштейн, никаким количеством экспериментов нельзя доказать теорию, но достаточно одного эксперимента, чтобы её опровергнуть. И это ещё раз подтверждает аргумент о том, что естественные науки далеко не всё могут доказать.
[2:03:04-2:05:30] Ведущий: — Я хотел бы сказать, что верю в равенство полов. И у нас есть дама, которая хочет задать вопрос. Давайте её послушаем.
Краусс: — Отлично! Дайте пожать вам за это руку.
Слушательница: — Мне бы хотелось поговорить о том, что произошло до начала дебатов. У меня случилась стычка с мужчиной, который занял не своё место. Я, конечно, считаю, что он имеет право сидеть там, где ему хочется. Но у нас произошло некоторое недопонимание. В исламской традиции очень важно равенство. Конечно, чёрный никогда не может быть выше белого и наоборот. Но здесь речь не о превосходстве. Суть в том, что никто не имеет права навязывать разделение. Он мог сидеть и с женщинами и подальше от них. Как ему хочется. Но почему он может навязывать нам своё присутствие, если мы, женщины, хотим держаться подальше от мужчин. Имел ли он право сесть вместе с нами, если хотел того? Тем более что меня задело, его неуважение по отношению к моим ценностям.
Краусс: — Позвольте, я отвечу вместо организаторов. Дело в том, что я считаю, людям ни в коем случае не должно быть некомфортно. Если кому-то некомфортно, то пусть, например, пересядет. Однако вы сами решили прийти сюда, в аудиторию, которая никакого разделения не предполагает. Если вам здесь настолько неуютно, то у вас есть право не приходить, а позже посмотреть запись. Но вы ведь решили прийти. И поэтому, раз уж вы знали, как тут будет обстоять дело... Если вам некомфортно сидеть вместе с мужчинами (я уважаю ваши взгляды)... И вас никто не мог заставить сюда приходить. Знаете, если вы решили пойти на хоккей или, там, на футбол (который у нас все повально называют «соккер»), то вам придётся подчиниться правилам, которые устанавливали для людей... То, что я уважаю ваши желания, и вам, возможно, не стоило приходить, раз вас оскорбляют такие вещи. Но эта аудитория разделения не предполагает. И, если вы знали, что такая ситуация может сложиться, что вы можете оказаться с кем-то, кто вам будет неприятен, то это, в любом случае, был ваш выбор.
КОММЕНТАРИЙ 89
На вопрос Краусса о страданиях грешников в аду24 можно ответить, перефразируя его же слова — в любом случае, это был их выбор. Нет воли Отца Небесного, чтобы хотя бы один человек попал в ад (ср.: Мф. 18:14). Со своей стороны, Бог сделал всё, чтобы этого не случилось. Но свободу воли и духовного выбора человека Бог никак не ограничивает. На тему выбора Юрий Левитанский в 1983 г. написал такое стихотворение:
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
Заключение
Данные дебаты очень характерны. Они прошли в русле множества других аналогичных дебатов. Краусс часто использовал приёмы демагогии, софистики и делал противоречивые заявления. Всё это говорит об определённом направлении воли, о желании подогнать решение под «нужный» ответ. Так поступают фанатичные атеисты, о которых Эйнштейн писал: «Есть и фанатичные атеисты, чья нетерпимость сродни нетерпимости религиозных фанатиков, и происходит она из того же источника. Они похожи на рабов, по-прежнему чувствующих гнёт цепей, сброшенных после тяжёлой борьбы. Они бунтуют против “опиума для народа”, для них невыносима музыка сфер. Чудо природы не становится меньше оттого, что его можно измерить человеческой моралью и человеческими целями»25.
По поводу вопроса, обозначенного в теме дебатов, Краусс ничего существенного так и не сказал. Осталось непонятным, как с атеистической точки зрения перейти (хотя бы схематически) от атомов водорода, от космической пыли хотя бы к данным дебатам? Как и почему космическая пыль за миллионы лет смогла случайно сформироваться до такого состояния, что два «комочка пыли» стали спорить о смысле, об истине, о познании реальности? Это метафизические вопросы, они не имеют ничего общего даже с «желудком», с животным стремлением сытого и комфортного существования.
И, конечно же, каждый участник дебатов остался при своём мнении. И атеисты, и люди религиозные, написали множество книг с целью доказать свою правоту. Но, похоже, что окончательный выбор происходит в метафизических глубинах человека. Все доказательства, как одной, так и другой стороны, слабо действуют на тех, кто и без доказательств уже всё решил для себя. Но есть и люди колеблющиеся, ещё не определившиеся. Для них и может быть полезна данная книга, в которой представлены разные точки зрения.
Эпилог
В ходе данных дебатов, да и в других спорах атеистов с верующими, одну важную проблему никто не сформулировал, хотя она всегда как бы «витает в воздухе». Атеисты говорят, что «хорошо то, что работает», и требуют, чтобы верующие предъявили им твёрдые факты. В то же время, атеисты совершенно спокойно относятся к парадоксам квантовой механики и к противоречиям между различными теориями в физике. Совершенно уверенно атеисты говорят о существовании тёмной материи и тёмной энергии. Но подтвердить их существование с помощью эксперимента в принципе невозможно, ведь они не участвуют ни в каких взаимодействиях.
Поэтому общий ответ на претензии атеистов может быть такой: в метафизике тоже есть свои парадоксы и свои противоречия между различными теориями. Но, как и в случае с физикой, парадоксы и противоречия не умаляют значения самой метафизики. Они требуют изучения. И если что-то не представляется возможным проверить экспериментально, это ещё не означает, что его не существует.
Например, Священные и теологические книги христианства и ислама очень часто говорят о делах любви, милосердия и сострадания. Можно сделать вывод, что это религии любви и мира. Но история говорит о том, что большинство христиан было убито христианами, и большинство мусульман было убито мусульманами. А в свободное от истребления своих единоверцев время, представители этих двух самых мирных религий воевали друг с другом. Подобные противоречия дают повод атеистам отрицать существование Бога. Но они не понимают, что на самом деле, не Бога они отрицают, а подменённое понятие, олицетворяющее религии и всё, к чему они имели отношение.
С другой стороны, и в христианстве, и в исламе всегда было много людей, устремлённых к высшим духовным ценностям, много дел любви, самопожертвования и благотворительности. В религиях много парадоксов, о которых здесь невозможно сказать в двух словах. Понадобится как минимум ещё одна книга, которую назовём «Квантовая механика метафизики». Почему мы говорим о метафизике, а не о религиях? В религиях очень много человеческого, социальных и культурных аспектов. Поэтому на языке религии зачастую невозможно объяснить парадоксы, такие, как в вышеприведённом примере. Да и Христос не создавал религию и никогда не говорил о ней.
Другой важный аспект споров атеистов с верующими заключается в том, что волей-неволей участникам и слушателям приходится задумываться о главных вопросах человеческой жизни. И вопросы, и ответы могут быть очень разные. Например, один из влиятельных людей современности, Элон Маск, в интервью журналу Businessweek говорил, «что самое сложное — это придумать правильные вопросы. Как только тебе это удалось, всё остальное получается очень просто». Сам он ещё в колледже постоянно размышлял о том, что в будущем больше всего повлияет на судьбу человечества. Для себя Элон Маск решил, что это будут интернет, переход на возобновляемые источники энергии и переселение людей на другие планеты.
Всё это, конечно, хорошо, но неужели люди тысячелетиями страдали только потому, что у них не было интернета, солнечных панелей и космических кораблей? И неужели, когда эти цели будут достигнуты, наступит царство всеобщего счастья на Земле? Очевидно, что это не так.
На самом деле, здесь нечего изобретать. Самая главная проблема, как отдельного человека, так и общества в целом, была сформулирована ещё много тысяч лет назад: «У дверей грех лежит; он влечёт тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4:7). Это вопрос выбора между добром и злом, который совершается в метафизических глубинах человеческой души. Никакие «самые умные» рациональные алгоритмы здесь не помогут. Именно поэтому метафизика представляется гораздо важнее физики, как для отдельного человека, так и для всего человечества в целом.
Об авторе
В 1994 г. автор окончил факультет Экспериментальной и теоретической физики Московского инженерно-физического института по специальности «фотоника и квантовая радиофизика». В 2011 г. защитил докторскую диссертацию на Теологическом факультете Салоникского государственного Университета имени Аристотеля. Научные интересы лежат в области философии, эпистемологии, антропологии, психологии, метафизики, религиоведения и культурологии.
Дисклеймер (Disclaimer)
Автор и Издательство не несут никакой ответственности и не предоставляют никаких гарантий в связи с публикацией фактов, данных, результатов и любой другой информации. В данной книге излагается частное мнение автора. Интерпретация фактов и все выводы носят оценочный характер. Все тексты являются художественными и не имеют никакого отношения к реальным событиям. Любые совпадения с чем бы то ни было случайны. Основано на реальных событиях.
1 Цит. по: Известные цитаты и афоризмы / Альберт Эйнштейн [Электронный ресурс] — URL: http://tsitaty.com/автор/альберт-эйнштейн/1, свободный (дата обращения: 11.05.2018).
2 Например, космический телескоп «Хаббл» показал, что фоновое реликтовое излучение слишком неравномерно, чтобы считаться эхом Большого взрыва.
3 Подробнее об этих сингулярностях см. в книге: К. Г. Волкодав. Эволюция: тёмная сторона самого грандиозного шоу на Земле. Т. 1 / Серпухов, 2016. С. 47-62.
4 Например: К. Г. Волкодав. Эволюция: тёмная сторона самого грандиозного шоу на Земле. Т. 1 / Серпухов, 2016.
5 Дарвин Ч. Происхождение видов путём естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь / Отв. ред. акад. А. Л. Тахтаджян. Пер. с 6-го изд. (Лондон, 1872). — Изд. 2-е, доп. — СПб.: Наука, 2001. С. 413.
6 Дарвин Ч. Происхождение видов путём естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь / Отв. ред. акад. А. Л. Тахтаджян. Пер. с 6-го изд. (Лондон, 1872). — Изд. 2-е, доп. — СПб.: Наука, 2001. С. 419.
7 Книга Нафтали Галеви из Радома (Польша) «Toledoth Adam» («Поколения человека»), которую автор прислал Ч. Дарвину в 1876 г.
8 Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума и характера (Автобиография): Дневник работы и жизни / Пер., и коммент. проф. С. Л. Соболя. — М., 1957. С. 132.
9 “If the origin of the human body comes through living matter which existed previously, the spiritual soul is created directly by God”. Pope John Paul II 22 October 1996, Message to the Pontifical Academy of Sciences: on Evolution. Eternal Word Television Network [Электронный ресурс] — URL: https://www.ewtn.com/library/papaldoc/jp961022.htm (дата обращения: 11.05.2018).
10 В том же Послании к Академии Наук Папа ссылается на трактат Фомы Аквинского «Сумма теологии», написанный в конце XIII века.
11 Ламарк Ж. Б. Философия зоологии. Том 1. (Philosophie zoologique, 1809) / Пер. с фр. С. В. Сапожникова. — М.-Ленинград: Биомедгиз, 1935. С. 279.
12 англ. Alfred Russel Wallace (1823–1913). Подробнее о нём см. в книге: К. Г. Волкодав. Эволюция: тёмная сторона самого грандиозного шоу на Земле. Т. 1 / Серпухов, 2016. С. 107-112.
13 Его мать, София Васильевна Войнарская (1864–1920), была дочкой двоюродной сестры писателя Ф. М. Достоевского.
14 В 1937 г. он опубликовал книгу «Генетика и происхождение видов» (англ. Genetics and the Origin of Species), ставшую одним из самых значительных трудов по СТЭ.
15 Русской Православной Церкви Заграницей, штат Нью-Йорк.
16 В Афинах философская школа-община Платона (Академия) была религиозным союзом блюстителей священной рощи героя Академа с почитателями Аполлона и муз. С другой стороны, платоники считали своё религиозно-философское учение высшей наукой, дающей знание, которое является смыслом, целью и условием спасения человека от страданий и смерти.
17 Сотни примеров глубоко религиозных учёных приведены в книге: Генри Моррис. Библейские основания современной науки. — СПб., 1995.
18 В другой транскрипции Хьюэлл.
19 Он придумал и ввёл в употребление термины «наука» (science) и «учёный» (scientist).
20 В середине 1990-х гг. для учащихся в Санкт-Петербургской Духовной Семинарии были организованы экскурсии в Пулковской астрономической обсерватории. Их проводил известный профессор-астрофизик Сергей Анатольевич Гриб, причём в ночное время, с наблюдением звёздного неба в настоящий телескоп. Семинаристы были потрясены и восхищены увиденным.
21 Пер. Радлова Анна. W. Shakespeare, The Tragical Historie of Hamlet, Prince of Denmarke. There are more things in heaven and earth, Horatio, Than are dreamt of in your philosophy.
22 Набоков В. В. Дар [1938]. Гл. 5 // Собр. соч. в 4 т. Т. 3. М.: Правда, 1990. С. 279.
23 Альфред Кастлер (1902-1984), лауреат Нобелевской премии 1966 г. за исследования в области оптики. Цитата из беседы с французским философом Кристианом Шабани по книге: Chabanis C. Dieu: existe-t-il? “Non” respondent P. Anquetil, R. Aron, Ch. Boulle... (Есть ли Бог? — «Нет!» — отвечают П. Анкетиль, Р. Арон, Ш. Булле…). Paris: Fayard, 1973.
24 См. комментарий 50, главу «Последний суд не о вере, а о человечности».
25 Цит. по: Max Jammer, Einstein and Religion: Physics and Theology, Princeton University Press, 2002. P. 97.