Сергей Сычёв привлёк к себе внимание первой же своей книгой «Хороводы», вышедшей в 2007 году в издательстве «Раритеты Кубани»: лёгкий и образный язык, юмор и добрая ирония, лиричность и теплота, свой «сычёвский» стиль – все это говорило о том, что в литературу входит новый интересный и самобытный писатель.

И вот теперь новая книга – «Имя». Книга в некоторой степени неожиданная, по крайней мере – для меня. Первое, что бросается в глаза – неторопливость повествования. Автор явно писал не спеша, не стремясь к сохранению привычной для него легкости и лиричности, озадачивая читателя неожиданностью взгляда на мир. Мир внешний и, главное, мир внутренний, мир мысли и души. Чтение это легким не назовешь, но, войдя в его неспешный, неторопливый ритм, выходить из него уже не хочется.

Сюжетная канва вошедшей в книгу одноименной повести вполне вписывается в реалии современности, но движения души и рассудка исподволь уводят автора, а с ним и читателя, в те выси, где властвуют и Кафка, и Мураками. И это все притом, что нет в повести ни сползания в абсурд, ни потери ясности и лиричности в описании непростых, а порой и в чем-то мистических, душевных коллизий.

Слушай мир и мир отзовется в тебе – этот принцип помогает С. Сычёву оставаться собой и, никого не повторяя, идти в литературе своей дорогой, осваивая и заполняя в ней те пространства, к которым остались равнодушны писатели-современники. Пространства, которых так не хватает ему самому.
Сергей Сычёв в своем творчестве достаточно одинок, но его не пугает опасность выглядеть немодным или остаться без читательской аудитории. Он знает, что искусство далеко не всегда может быть массовым и подлинность его проверяется только временем. Возможно, именно это и делает его прозу неповторимой.

При чтении книги невольно возникает ощущение того, что автор стоит на пороге широко распахнутой двери, за которой протекает другая жизнь, являющаяся отражением жизни нашей. Возвращение к себе – таков доминантный мотив разворачивающегося повествования. Уловив этот мотив, которому Сергей Сычёв придает мистическую окраску, читатель переносит взгляд на себя самого и невольно задается непростыми вопросами, которые едва ли приходили к нему раньше. Поэтому совсем не случайно книгу открывает эпиграф, содержащий в своей единственной строчке совсем не риторический вопрос.

«Так о чём же эта книга?» – спросит читатель. Вряд ли есть необходимость отвечать в предисловии на этот вопрос. Перед вами книга. Вчитайтесь, вслушайтесь в её биение и, как знать, может быть, наш мир откроется вам с самой неожиданной стороны.