Рейтинг@Mail.ru

Роза Мира и новое религиозное сознание

Воздушный Замок

Культурный поиск



Поиск по всем сайтам портала

Библиотека и фонотека

Воздушного Замка

Навигация по подшивке

Категории

Поиск в Замке

В Доме Мёртвых

– Рита?!

–Здравствуй, любимый! Ты узнал меня?!

Голос звучал из большого яйцевидного овала, сияющего мягким, матовым светом.

–Да, узнал, но как непривычно…

–Подожди, я приму земной облик.

–Это возможно?

– Конечно, – мягко сказала она, – это часть моей памяти о жизни на земле с тобой, это часть меня.

В матовом сиянии возникла его возлюбленная – она! она! Его Рита! Борис смотрел и не мог наглядеться на ту, которой уже почти восемь лет не было среди живых. Рита, жена, матушка. Она сейчас такая, какая была незадолго после их свадьбы – длинные русые волосы, румяная, немного полноватая, но свежая, подвижная, добрая – классическая матушка, как он тогда шутил. А как она заразительно смеялась…

– А Наташа где? – спросил он, очнувшись. – Почему ее нет с тобой, с ней все хорошо?

– С Наташей все хорошо, но она в особом месте. Далеко отсюда. Наташа – очень высокая душа. Она должна была нас вести, а не мы ее. Она не может быть здесь, как я, но она все равно с нами. Здесь это не имеет значения, где ты находишься в материальном смысле. Ты потом поймешь. А пока я тебе передам короткое послание от Наташи.

В уме отца Бориса тут же возникла картинка-воспоминание, мгновение – и он оказался внутри картинки. Он увидел свою дочь и увидел самого себя. Дочери тогда было четыре года, они гуляли в городском парке. Наташа была в своем джинсовом костюмчике, со слониками, на трехколесном велосипеде. Рядом с дочерью шел он; еще молодой, недавно ставший батюшкой. Отец Борис смотрел на самого себя и испытывал странное, малопонятное чувство. Он перевел взгляд на свою дочь. Наташа обернулась в его сторону. Она посмотрела прямо ему в глаза и сказала детским, но очень осмысленным голосом:

– Папа, со мной все хорошо. Я вернулась домой, к тем, кто очень давно меня знает и любит. Папа, ты не плачь, скоро мы увидимся, и ты все поймешь.

Картинка пропала. Перед ним опять была Рита.

– Наша смерть стала внезапной, там, в тоннеле, – сказала она. – Я тогда была сильно потрясена, я ничего не понимала. И дочь мне очень помогла, утешила меня. А потом явились сияющие существа, дочь с ними говорила. Потом ты приехал, серый от горя. Я пыталась тебе сказать: с нами теперь все хорошо. Не переживай за нас. Ты помнишь?

– Да, вспоминаю, я чувствовал тебя, чуть-чуть. Потом все пропало. Позже видел тебя и Наташу, в каком-то бредовом видении: вы молча стояли в сером, тоскливом тумане. Вокруг вас было пусто и уныло – я чуть тогда ума не лишился. Потом видел вас еще раз, во сне. Ты сказала мне тогда – у вас все хорошо. Мне было радостно за вас и тоскливо за себя; так не хотелось покидать вас и возвращаться в обычный серый мир. Вот почему я возобновил свою старую эзотерическую практику, с тайной надеждой видеть вас снова.

– Ты сделал правильно, – улыбнулась Рита. – И ты достиг больших успехов, ты здесь, в Доме Мертвых, но ты еще не умер на Земле… Любимый, я вижу красивый камень в твоем уме. Расскажи мне о нем, – внезапно попросила она.

Отец Борис тут же вспомнил ту тварь, в своей церкви. Охоту за камнем. Вспомнил, как нашел под старой рухлядью дешевую стеклянную брошь, в которую был заключен его тайный кристалл, камень, его Глаз. Охота была завершена, но что надо делать дальше, он не знал. И спросить было не у кого.

Он носился словно сумасшедший со своей дешевой стеклянной поделкой. Все время хранил брошь в кармане, тайно потирал ее пальцами; даже во время службы и исполнения треб. Во время сна зажимал брошь в кулаке, клал под подушку, под левое и правое ухо, привязывал ко лбу – тщетно. Ничего не менялось! Он выл от отчаянья, обвинял себя в безумии: как это так, степенный, уважающий себя батюшка носится со стеклянной брошью в кулаке! На шестой день, когда он окончательно себя извел и был готов выбросить стекляшку вон, собрать сумку и бежать из этой дыры куда подальше – внезапно пришло решение. Надо положить брошь под язык. Вначале решение показалось ему сомнительным – еще одно безумие. Но глубоко внутри он чувствовал, что именно так и стоит поступить.

Результат был ошеломляющим! Отец Борис с поразительной легкостью вышел из тела. Он парил над своим домом, селом: на этот раз видел все вокруг предельно четко и реалистично. Отец Борис ощущал безграничную свободу и силу. И яркий звездный ковер над головой манил его к себе.

А не посетить ли мне околоземное космическое пространство? – подумал отец Борис и, медленно подняв руки над головой, дал себе мысленную команду. И тут же взмыл ввысь, умчался ракетой в черную бездну.

Он почти уже достиг околоземного пространства (так ему казалось), как внезапно очутился в тоннеле. Это был мрачный, пустой коридор с дымчатыми темно-серыми стенами и высоким сводчатым потолком. От коридора веяло безутешной тоской. Отец Борис метнулся обратно и к своему ужасу обнаружил, что не может найти вход, через который попал в тоннель. Он долго летел в одну сторону, потом в другую – выхода не было, всюду был однообразный пустой коридор.

Отцу Борису стало жутко. Вся его жизнь промелькнула перед мысленным оком в какие-то секунды. А дальше представилось, как находят его мертвое тело с дешевой стеклянной брошью во рту (явный признак безумия перед смертью), и никто из живых не будет знать, что его подлинное «Я» обречено остаться в этом проклятом тоннеле навечно!

Ход его трагических мыслей прервало обнаруженное им бесформенное тряпье на полу. Отец Борис даже обрадовался своей находке – хоть какое-то разнообразие и напоминание об остатках жизни. Интересно, откуда здесь это, кто принес эти вещи сюда? Устало опустившись на дырявый матрас, он дал себе команду успокоиться. Сидел ли он на матрасе или лежал, спал ли, бодрствовал? Казалось, будто воды вечности сомкнулись над головой, прошли дни, недели. Внезапно он уловил отдаленное пятнышко света в конце коридора. Не раздумывая, кинулся к нему. Это был выход.

Отец Борис вылетел из тоннеля, словно пуля из ружейного ствола. И оказался в беспредметном светло-сером тумане. Он быстро двигался сквозь туман. Вскоре туман пропал. Открылся захватывающий душу простор, но кроме величественных облаков в этом просторе не было ничего. Облака парили друг над другом (ему почудилось, будто он попал внутрь гигантского слоистого пирога), он двинулся сквозь слои облаков. Каждый новый слой был все светлее и светлее. Где-то в отдалении звучала прекрасная музыка. Сложно было сказать, что это за музыка: хор, струнные инструменты, духовые, ветер или все вместе. Отцу Борису вспомнились райские облака, с ангелочками, святыми и Богом в виде старца. Такая роспись есть на одной из стен в кафедральном Соборе. Какую иронию у него эта картинка вызывала, особенно в начале служения. Детские, смешные представления о Боге и Рае. Но сейчас ему было не до иронии: а вдруг эти самые облака и есть Рай – еще немного и откроется величественный трон с Божеством. И Всеведающее грозное Божество вынесет ему окончательный приговор, за все его еретические мысли и деяния, за всю его эзотерику.

Облака и впрямь кончились, он вылетел в беспредельное пространство, освещенное ровным светом. Прямо перед ним парил в воздухе огромный прозрачный замок, похожий на кристалл, на его Глаз. Он пролетел под большой хрустальной аркой и оказался внутри Замка. Но ни стен, ни потолка, ни комнат он не увидел. Над головой было пронзительно-синее, дневное небо с белыми барашками облаков. Яркие, сияющие шары, отдаленно напоминающие новогодние гирлянды, стремительно двигались среди облаков.

Один из шаров медленно спускался с «небес», по направлению к нему. Вблизи шар оказался яйцевидным овалом, излучающим матовый, как неоновая лампа, свет. В нескольких метрах от него овал-яйцо остановилось. Матовое сияние слегка потускнело. Отец Борис увидел глаза, они были в верхней, яйцевидной части овала. Глаза внимательно смотрели на него. Отца Бориса пронзило будто молнией. Он узнал эти единственные во Вселенной глаза, этот единственный взгляд…

Все это пронеслось в его уме за какие-то секунды. Пока он вспоминал, Рита читала его как раскрытую книгу. Какое-то время она молчала.

– Этот кристалл зовут Живоглаз, – сказала Она, – такая информация, больше ничего не знаю.

– Живоглаз, – медленно повторил отец Борис, – живой глаз, Живоглаз, очень интересное название… действительно, Глаз, только живой, мне нравится.

– Я боюсь за тебя – сказала Рита. – Будь осторожен с Живоглазом. Странными путями пришел к тебе этот камень. Ты знаешь, что кристалл тварь украла у вашего Николая, а где взял его Николай? Информация закрыта. Я боюсь, очень боюсь, как бы за всем этим не стояли недобрые силы.

– Черти с рогами, бесы, дьявол, – пытался пошутить отец Борис.
Но Рита не была расположена шутить. На ее лице появилось беспокойство:

– Не призывай темную силу, любимый. Увы, ты всегда легкомысленно к этому относился, но хотя бы теперь не призывай.

– Прости, мне сложно привыкнуть к реальности сил зла. Ты же знаешь, я старый неисправимый прагматик. Мне все время кажется, будто все эти темные силы не больше чем наши ночные страхи… но да ты теперь лучше меня знаешь ответ на вопрос о существовании сил зла…

Она приложила палец к его губам.

– Не будем об этом, прости, дорогой. Все не так просто. Но ты со временем поймешь. Да, я знаю. Но и ты мог бы догадаться, ты же был в тоннеле.

На лице возлюбленной беспокойство сменилось тревогой. Нечто темное быстро прошло над ними, словно тень, словно стремительно летящее грозовое облако. Образ Риты подернулся зыбью.

– Будь острожен, – сказала она, – береги себя, любимый, приходи еще, но постарайся найти другой путь, в обход тоннеля. А если попросят Живоглаз, отдай. Не держи его ради того, чтобы видеть меня и Наташу. Сделаешь хуже и себе, и нам. Придет время, увидимся все. А пока, прощай.

– Рита! – крикнул он в отчаянье.

Все пропало. Он очнулся в том самом тоннеле, на грязном, дырявом матрасе, словно бомж. Он с трудом поднялся и вместо того, чтобы лететь, побрел, еле-еле переставляя ноги, как тяжелобольной старик. Он брел наугад, в его голове беспорядочным роем носились хаотические мысли: образ его возлюбленной, поддернутый зыбью, странная тень, еще более странные намеки Риты по поводу сил зла… О, это все он спокойно обдумает, когда-нибудь. Главное, он встретил свою возлюбленную, да, и с Наташей все хорошо.

Отец Борис остановился. Сбоку, в стене, он заметил полоску света. Это была слегка приоткрытая дверь. Он толкнул ее. И очутился в своей комнате, где увидел самого себя, лежащего на кровати, на боку. На столе горел ночник. Мгновение – он вошел в тело. И тут же выплюнул изо рта Живоглаз.

 

Подпишитесь

на рассылку «Перекличка вестников» и Новости портала Перекличка вестников
(в каталоге subscribe.ru)




Подписаться письмом