Рейтинг@Mail.ru

Роза Мира и новое религиозное сознание

Воздушный Замок

Культурный поиск




Поиск по всем сайтам портала

Библиотека и фонотека

Воздушного Замка

Навигация по подшивке

Категории

Поиск в Замке

Внучка колдуна

– Какие вы все-таки странные, – еще раз повторила незнакомка, огладывая стражей и людей.

– Мы, это, гуляли, – многозначительно сказал отец Иван.

– Ага, – подхватила Незнакомка, – гуляли и в яму упали.

Незнакомка засмеялась чистым и звонким смехом. Дмитрий посмотрел на свои «пятнистые», некогда белые джинсы, теперь заляпанные глиной и грязью, на помятого отца Ивана, бледных и еще не до конца пришедших в себя стражей и подумал: ну и вид же у нас – грязные, подозрительные типы с бородами. Стражи вдвойне подозрительно выглядят, словно ряженные актеры из сумасшедшего дома. Серебряный, например, сейчас мне напоминает обезумевшего Льва Толстого, как если бы великий писатель зачем-то покрыл свою бороду серебром.И Клен – этот его плащ, он в нем как колдун из дешевого фэнтезийного блокбастера. И эти «пушкинские» бакенбарды… Весьма, весьма подозрительная компания!..

Стражи почти пришли в себя, вид у них был усталый, но живой.

– Разрешите поблагодарить Вас, прекрасная незнакомка, – сказал Серебряный и, сняв соломенную шляпу, почтительно склонил голову. – Простите, что не знаю Вашего имени.

– Лариса мое имя, – сказала незнакомка и немного покраснела, как бы от небольшого смущения. – А Вы похожи на Гендальфа, извините, вы тут не в ролевые игры играли?

– Гендальф, – повторил Серебряный, – здорово, мне нравится.

– Но Вас же не Гендальф зовут? – возразила незнакомка.

– Да, меня зовут Сер… Сергей, Сергей Серебрянович.

– Какое странное отчество, – сказала Лариса.

– Да, папа моего папы был большой чудак, – нашелся Серебряный.

Клен, видимо, уже успел разобраться в человеческих именах-отчествах. Откинув капюшон, он поклонился и сказал:

– Николай Николаевич, к Вашим услугам.

– К моим услугам? – переспросила Лариса и рассмеялась. – Нет, вы точно еще в игре, благородные жители волшебного мира. Вот Николай Николаевич очень напоминает благородного фавна.

– И Пушкина, – добавил Дмитрий.

– Точно, Пушкина! – воскликнула Лариса.

Тут уже засмеялись все. Серебряный, подмигнув Дмитрию и отцу Ивану, поднялся.

– Прошу прощения, – обратился он к Ларисе, – мы тут немного отлучимся, а Вы посидите в компании с благородным фавном Николай Николаевичем.

– А, понимаю, – кивнула головой девушка, – но Вы не слишком долго, вдруг мне скучно станет с вашим благородным фавном Николаем.

Серебряный, Дмитрий и отец Иван поднялись на небольшой пригорок, огляделись. На юг и юго-восток однообразная и пустынная местность плавно взбиралась на очень пологий, почти незаметный холм. На вершине холма торчали ржавые остовы каких-то металлических конструкций. В юго-западном направлении они увидели Браму, не меньше чем в полутора-двух километрах. Вокруг не было ни души, даже птицы не летали, стояла гробовая тишина. На север тянулась такая же непаханая степь, только чересчур вздыбленная и дикая – редкие купы кустов, еще более редкие кривые деревца; нагромождение овражков, пригорков, ям. В отдалении, по лесополосе, угадывалась трасса на Черноморку. На северо-востоке виднелся темный холм с усеченной вершиной – Курган Тьмы. Люди и страж с минуту молчали. Первым заговорил Серебряный.

– Друзья, – сказал он, – вам тоже огромное спасибо. Считайте, что час назад, в яме, наш союз стал еще более зримым. Дерево уже по-настоящему пошло в рост. Теперь это никаким силам тьмы не остановить. – Серебряный положил руку на плечо отца Ивана и Дмитрия. – Я счастлив, хоть и смертельно устал.

– Мы тоже смертельно устали, – ответил отец Иван. – Я ведь еще и к Капитану пешком шел, а потом этот переход, яма; я удивлен сам себе, удивлен, что еще стою на ногах. Но пока стою, задам вопрос: что с вами было в яме, это серьезно, не игра?

Серебряный помрачнел, а потом внезапно расхохотался:

– Друзья, во мне взошло Солнце, как бы я хотел разделить его с вами и с прекрасной Ларисой-незнакомкой… Глупцы, – сказал он вдруг в сторону Кургана Тьмы и вновь засмеялся, – все ваши просчитанные схемы дали обратный результат, теперь мы многое понимаем… Но по порядку. И давайте покинем это открытое место.

Они сошли с пригорка и сели на теплую, прогретую солнцем землю, лицом к Браме. Серебряный продолжил:

– За свою долгую жизнь я имел много битв с пришельцами. Несколько раз был на волоске от смерти, один раз был пленен, но то, что было со мной и Кленом в яме – такой ядовитый росток я вижу первый раз… Понимаете, нас можно убить, и вы видели смерти Брата и Белодрева, а я видел гибель целых селений и садов; нас можно пленить, это труднее, но можно – но свести с ума?! Мы ведь были на грани безумия. Друзья! –
Серебряный внезапно схватился за голову, как от резкой мучительной боли.

– Что же вышло из этой их черной затеи? – тихо продолжил он. – Выяснилось, что вы, человеки, вы, такие податливые на лесть темных, на их искушения, почти не восприимчивы к их прямой магии! Мы с Кленом как только это поняли, сразу взяли весь фокус на себя. И они вас вообще не увидели!

– Так вы все-таки подыграли немного! – воскликнул Дмитрий.

– Ну, да, – простодушно признался Серебряный, – но сходили мы с ума по-настоящему. И очень здорово, что ты, Дима, не растерялся, запел такую песню, что она ослабила путы темных.

– Да, – вздохнул Дмитрий, – кто бы мог подумать, что стихотворение Блока способно на такое!

– Вначале было Слово, – сказал отец Иван.

– И слово, сказанное вовремя, – подхватил Серебряный, – может иметь невиданную силу. А пока, человеки, многие слова у вас лежат невостребованными, как зерна под амбарным замком. Но я вот о чем еще хотел сказать, эта Лариса, незнакомка, что вы о ней думаете? Смотрите, друзья, вокруг безлюдная земля, аномальная зона, и вдруг девушка гуляет. Мало того что гуляет, еще и веревка, чтобы нас вытащить у нее имеется. Как специально. Что скажете?

– Не хочется быть подозрительным, – медленно, как бы с неохотой проговорил отец Иван, – но может ли эта Лариса быть как-то связанной с теми силами, что нас кинули в яму?

– И мне не хочется подозревать, – согласился Серебряный. – Пока ни я, ни Клен не видим в ней печатей Кургана. Нет, скорее всего, наоборот, она послана нам свыше. Это знак. К тому же, не надо забывать и о предсказании народа Лэйи Диме. Ведь все, что этот прекрасный народ предсказал, сбылось.

– Сбылось все, кроме одного, – сказал Дмитрий. – Капитана рядом с нами нет. А про это в зеркале Принца не было ничего.

Серебряный посмотрел на небо и к чему-то прислушался:

– Капитана рядом с нами нет. Это верно. Но есть кое-что другое. И ко мне, и к Клену вернулись наши способности, убитые ямой. Теперь они стали еще сильней! Так что и здесь все хорошо, и с Капитаном темные просчитались! Я не могу пока сказать как, – поспешно добавил Серебряный, отвечая на наш немой вопрос, – но я знаю точно, что Капитан теперь вне опасности… А теперь, друзья, минуточку тишины.

Серебряный долго смотрел в небо, он словно ожидал знака.

– Идемте, – внезапно сказал страж, – пора открыть Ларисе, кто мы такие. Сказать все надо сейчас.

– Вперед, правдорубы, – пошутил Дмитрий, однако никто не засмеялся.

Они вернулись назад. Лариса и Клен мило беседовали.

– Я уже немного рассказал о нас, – с улыбкой сообщил Клен.

Дмитрий посмотрел на Ларису, он был уверен, что она воспримет правду о стражах как шутку, в лучшем случае. Темные глаза девушки загадочно блестели, она с восторгом и любопытством смотрела то на Клена, то на Серебряного.

– Наверное, я дура, – тихо сказала незнакомка, – но я поверила вашему Николаю… точнее, Клену. Да, я вам верю! Я сразу поняла, я догадалась!

Лариса замолчала, закрыла ладонями глаза. Друзья тихо сидели, боясь пошевелиться, словно любое, самое незначительное движение может разрушить веру незнакомки. Лариса заговорила снова, заговорила с жаром, как бы сама с собой, сама себя убеждая:

– Конечно же, это было видно сразу: Вы, Клен, и Вы, Серебрянович – Вы из другого мира. Я вначале подумала: грим, актеры, ролевые игры. Но оно все само собой быстро прояснилось. Нельзя загримировать вот такой разрез глаз, как у Вас, – Лариса показала рукой на Клена и с тем же жаром продолжила. – Да и не в разрезе глаз дело! Разве только в этом! Сама ваша суть, ваша сердцевина, душа, эмоции вас выдают. Нет такой солнечной веселости у существ нашего мира, такого радостного сопереживания и… и… впрочем, ясно все, простите за многословие, я вам верю.

Лариса перевела дух и снова заговорила, видимо, не в силах сдержать чувства:

– Я, наверное, сплю. Подумать только – волшебный народ! Как я когда-то мечтала встретиться с волшебным народом. И вот теперь, когда мечта моя давно сгорела и я уже взрослая тетя, вдруг, она сбывается. Да, так оно обычно и бывает в жизни. Все настоящее приходит чуть позже, когда, кажется, надежды нет. Так мой дед говорил. А он знал про волшебный народ, он в детстве мне рассказывал кое-что. А люди над ним смеялись, называли сумасшедшим. За глаза, правда. А дед говорил: волшебные существа есть, они рядом с нами.

– Вот и чудненько, друзья-человеки, вот и чудненько, – Серебряный весело хлопнул в ладоши и засмеялся. – Итак, прекрасная Лариса, Вы теперь знаете, что мы прошли через Браму. И сегодня рано утром через Браму и ушли. Мы были в своем мире, но злая сила швырнула нас обратно в ваш мир. Так мы очнулись в яме и чуть не погибли, но Вы нас спасли, благородная Лариса. Но еще прекраснее нашего спасения то, что Вы нам поверили. А это значит, наша встреча не просто так. В нашей встрече есть свое зерно. Но скажите и Вы нам, если не секрет, что Вы делали в столь безлюдной земле?

– Не секрет, – сказала Лариса, – я сюда прихожу не первый раз. По профессии я археолог. Но мне нравится исследовать эту аномальную зону…

– А Вам, случайно, Николай из Красного Кута незнаком? Он давно исследует Браму, – спросил Дмитрий.

Лариса с удивлением посмотрела на Дмитрия, посмотрела на отца Ивана. Она, видимо, была настолько увлечена встречей со стражами, что совсем не подумала о людях, которые запросто здесь с волшебными существами разгуливают.

– Я слышала о нем. И хотела бы с ним познакомиться. Говорят, он большой чудак…. А Вы, простите, Вас как зовут? Вы же обычные люди? Правда?

– Да, мы обычные люди, живем в городе. Здесь же в гостях у Николая. Можно сказать, мы тоже небольшие исследователи аномальной зоны, по имени Брама… Меня зовут Дмитрий. А это мой друг оте…

– Иван, – быстро перебил Дмитрия батюшка. И протянул Ларисе руку. – Давай на ты, – сказал он.

Какое-то время они молчали. Вдруг Лариса спросила:

– Вы есть хотите?

Друзья в ответ скромно промолчали.

– Не стесняйтесь, мне все равно это уже не понадобится.

Лариса порылась в рюкзаке, достала бутерброды, термос с чаем. Бутерброды и чай поделили на всех. Лариса есть отказалась. Она сидела задумчивая и грустная. Несколько раз доставала «мобильник», смотрела на часы. Наконец, сказала:

– То что Брама непростая аномалия, я давно знаю. Да и не аномалия это, если в классическом ключе подойти. Я догадывалась, что тут нечто совершенно другое, я догадывалась, что секрет в самом названии: Брама – ворота, проход в иные измерения. А нечеткая аномальность – побочный эффект.

– Очень интересно, – сказал Клен, жуя бутерброд.

Лариса оглядела друзей и рассмеялась:

– Что здесь может быть интересного, для тех, кто давно использует Браму, как мы используем двери? Смешно это. Вы, уважаемый Клен, это из вежливого благородства сказали. Но я на самом деле не о том говорю.

Лариса стала серьезной:

– Девять лет назад, в этой самой аномальной зоне, пропал без вести мой дед. Дед говорил, что где-то в этих местах был скрытый катакомбный монастырь, в котором послушниками были не люди, а существа иного мира. И он его последнее время часто посещал. Вот я и хожу, как дурочка, а вдруг, вдруг наткнусь, обнаружу хотя бы следы. Вдруг дед в монастыре остался, и я его найду. Глупо, конечно.

Какое-то недоброе воспоминание зашевелилось внутри Дмитрия и отца Ивана при рассказе Ларисы. Стражи поняли больше, они прочитали мысли и увидели образ. Стражи долго молчали. Наконец, Серебряный сказал:

– То, что Вы называете катакомбным монастырем, это не здесь. Это вон туда, – Серебряный махнул рукой в сторону юго-востока, – почти к самому морю, возле брошенного человеческого селения. Но это надо идти сквозь Браму. Идти несколько дней.

– Несколько дней... – почти прошептала Лариса.

– Да, прекрасная незнакомка, – сказал Серебряный. – Я думаю, что Вы вскоре побываете по ту сторону Брамы. Наша встреча неслучайна, особенно в свете наступающих времен. Но пока наши тропинки на какое-то время разойдутся.
Девушка опять посмотрела на часы. В глазах ее блеснули слезы.

– Да, разойдутся! И мне уже пора, – обреченно сказала она, – меня ждет машина на трассе. Мне еще до ночи в городе быть надо… Боже! Боже, как не хочется с вами со всеми прощаться, волшебный народ. Как я боюсь, что этого больше не повторится, что наша встреча растает как сон!

Лариса заплакала. Клен гладил ее по голове, что-то шептал. Серебряный взял ее за руки.

– Мы увидимся, увидимся! Ты наша спасительница! Ну, не плачь, милая, иди, иди.

Лариса поднялась. На лице ее была решимость, слезы просохли. Она молча пожала руки друзьям и пошла в сторону трассы. Несколько раз она останавливалась, махала рукой, пока не скрылась.

– Что ж, друзья, и нам пора, – сказал Серебряный.

– Опять в Браму? – спросил Дмитрий.

– Да, иного пути пока нет. И идти надо сейчас. Хорошо, чтобы нас поменьше глаз видело. Мы больше не можем ждать.

Друзья с трудом поднялись и двинулись в юго-западном направлении. Тут только они почувствовали, насколько устали.

– Ничего, – подбодрил всех Клен, – нам главное перейти Браму и войти в наш мир. Там нам сразу помогут.

Перед Брамой Дмитрий и отец Иван немного прошли вперед, чтобы убедиться, что поблизости нет людей. Людей не оказалось. Друзья почти бегом устремились к Браме, буквально валясь с ног от усталости. У Дмитрия вновь заболел отбитый при падении в яму бок. Даже дышать стало тяжело. Браму Дмитрий проходил как во сне. Мысли путались. Несколько раз Дмитрий себя ловил на том, что все его мысли блуждают около Ларисы. В какой-то момент он вспомнил о катакомбном монастыре. Он догадался, кто был дедом Ларисы. И тут же забыл о своей догадке.

Они вывалились по ту сторону Брамы. В теплом, приветливом мире. Немного прибавилось сил, их хватило, чтобы дойти до леса. И там путешественники опустились в изнеможении на одну из полян. Друзья молча лежали на траве. Дмитрию казалось, что Земля качает его на своих материнских коленях, убаюкивает. Вдруг Дмитрий услышал, как Клен объясняет отцу Ивану, что Лариса была любимой внучкой Пастуха. Единственным существом во Вселенной, кого он любил.

Дмитрий попытался представить Ларису и Пастуха вместе. Человек с ледяными глазами и заразительно смеющаяся незнакомка – дед и его внучка, – это казалось невозможным. Вместо Пастуха и Ларисы Дмитрий увидел ангелов. Они спустились сверху, со стороны Холма, окружили и стали поднимать, возносить его на своих белых крыльях на небеса.