Длинный ещё предстоит путь освобождения от изначального зла, но на пути этом человечество подвергнется соблазну зла более утончённого, зла конечного.

Н.А. Бердяев

(Новое религиозное сознание и общественность)

Что придёт на смену доктрине «нового мирового порядка»? Открытое вселенское христианство (нет иной великой всемирной Идеи у человечества, и не будет) или его заменитель, «общий знаменатель»? Сразу придёт родонизм под вывеской «Розы Мира» или постепенно будет выхолащивать её изнутри, мы этого не знаем. Но можно уже догадаться, что либо так, либо так будет вести себя хитрый дух (других вариантов у него просто нет; но первый путь прямее и потому предпочтительнее для него). Как станет именоваться этот «родонизм», неизвестно. Скорее всего, по имени Нового Духовидца, который подвинет Даниила Андреева как сильнейший и не искажённый «поэтической стихией». Как народничество сменил ленинизм, так и андреевцев (родонизм) сменит какой-то «изм», давший миру объективное Метазнание. Причём, Новый Духовидец не обязательно будет ставленником тёмных сил. Тёмные сделают другое: все дары и все гении прошлого будут отодвинуты в тень перед Великим Знанием, а затем, когда люди уверуют в Знание, можно подзабыть и самого Духовидца, заменив его на Могучего. Душевная почва, свободная от культурной иерархии, будет подготовлена.

Стоило ли анализировать это явление будущего на примере малюсеньких сетевых моделей? Что это вообще за жанр: документальный? художественный? Передо мной такие вопросы перестают стоять, когда судьба сама выводит меня на предмет, который сам определяет и жанр, и стиль. Я никогда не искал книг – они сами находили меня. Надеюсь, что и мои книги найдут моего читателя и наш диалог состоится.

Но пока нас окружает совсем другая доктрина, совсем другой мир, иная культурная и социальная атмосфера. Задыхаемся мы отнюдь не в родонизме, а в тотальной безнравственности разлагающегося гуманизма. Только выход нужно искать не в отдельном рм-сообществе. Роза Мира придёт без «вывески» и «помпы», но как внутреннее движение, как множество творческих проектов. В общении этих огоньков начнут проявляться ансамблевые связи Розы Мира. Всё извне приходящее с вывеской «Роза Мира» есть тяжелейшая духовная подмена. И это надо трезво осознавать и чётко отделять один дух от другого.

Вспоминая будущее, можно глубже постичь, что творится в настоящем. Извечный русский вопрос что делать? Владимир Соловьёв дополнил вопросом – кто делает? – и вернул этим творческим актом набивший оскомину вопрос в лоно бытия.¹

О тотальной безнравственности. Где выход?

Отклик на статью Н.А. Яковлевой  «Не возводи свой дом на песке...»  ²

(сокращённый вариант)

Слово «тотальный» характеризует претензию и глубину той тенденции, что пытается в последние десятилетия навязать свою систему ценностей не только России, но всему человечеству. Это тоталитарная идеология делает вид, что её нет. Есть у этого глобального процесса не только минусы, но и плюсы. Всё двойственно в нашем мире и внутри нас – поляризация духовно несовместимых начал только нарастает по мере превращения человечества в единый организм и будет нарастать. Ставка здесь – жизнь и смерть Планеты, без всякого преувеличения. Но сначала о первой тенденции – о разрушительной.

Мы не забыли (те из нас, кто сохранил способность помнить), как эта система ценностей стала продавливать себя в общество. Мы созерцали мутацию душ слишком близко, чтобы это забыть и не понять, что происходит. Не в 91-м, а в 90-м году, как я теперь вижу, произошёл выбор на глубинном плане бытия, определивший то, что мы имеем сейчас в России (будем, как и автор статьи, рассматривать российскую действительность в качестве иллюстрации этой глобальной тенденции; тем более что иллюстрация у нас вышла очень наглядная: мы всё доводим до края, во всём идём до конца и, даже ретушируя, ретушируем так, что превращаем в гротеск и делаем явным сокрытое за добропорядочной западной маской Зло).

Символически в нашей действительности этот глубинный выбор отразился в трёх смертях августа-сентября 1990-го года: убийство о.Александра Меня, смерть Сергея Довлатова и Виктора Цоя. Сколь ни казались бы несопоставимыми сферы их творчества, но для меня эти три смерти – рубеж, знак. Тогда Ложь победила, возможность пойти стране по пути Правды, по несравненно более подлинному пути была упущена. И в этом виноват каждый из нас, чистеньких нет. Мы променяли тогда своё первородство на чечевичную похлёбку. Остальное, что происходило с нами, лишь следствие того ключевого выбора. Выбора, который сделало подавляющее большинство душ в глубине своей свободы. Власти предержащие лишь отразили этот выбор. «Самая читающая нация» предала свою литературу и свою культуру. Да, нам грубо навязывали, вопреки спросу и всем «законам рынка»! т.н. «масскульт» (а по сути – антикультуру); мы помним, как постепенно вытеснялось и с книжных прилавков, и с экранов телевидения, и с киноэкранов всё подлинное и подменялось суррогатами, как вытеснялась одна система нравственных ценностей сначала сниженной фальшивкой, а затем – своей противоположностью. И всё-таки мы в тайной глубине дали согласие на это духовное изнасилование. Я убеждён, что всё, происходящее с народом (включая катастрофу 1914-1917 годов), санкционируется большинством душ этого народа. И без такого согласия никакая власть, никакая оккупация (идеологическая, экономическая или военная) ничего не сможет поделать с народом (пример тому – история Индии).

Чтобы действительно, а не на словах искать выход, нужно осознать собственную вину и личную ответственность за происходящее. Пока мы будем кивать на государственную систему или на внешних врагов, полагая, что причина падения вовне, а не внутри нас, нас будут пользовать. Такой инфантильный подход, очень свойственный, увы, нашей российской протестной оппозиции, и есть тайное согласие на рабство. Только рабство снимает личную ответственность, перекладывая её на злого господина, с которым можно бороться до бесконечности, имитируя за его счёт свою свободу. Демократия в гуманистической модели социума осуществляется фактически. Не только светские демократии, но и все диктатуры времён гуманизма есть не что иное, как аккумуляция вкусов середины, тираническая власть большинства, отражающая его чаяния. Это надо трезво принять и не искать больше смысла в политических переодеваниях и пересаживаниях, ничего не меняющих по сути, но создающих иллюзию перемен и отвлекающих от главной проблемы. Главная вина секулярного общества – это выброс внутреннего во внешнее, объективация духовной свободы во внешних достижениях, внешних знаниях и методологиях, ставших идолами. Ищется вовне то, что можно найти только внутри. Это очередная попытка построить братство без братьев, царствие Божие без Бога, внешний порядок без духовной иерархии ценностей, социальную гармонию без гармонии внутренней.

«Тотальная безнравственность» – самая тоталитарная и нетерпимая идеология, какую знало человечество. Эту доктрину можно назвать «денежным тоталитаризмом», можно как-то ещё, но суть её – всепроникающая пошлость. И это закономерный итог безрелигиозного этапа. Корни подлинной нравственности – в абсолютном, в Богочеловеке. Нравственно всё, что согласно с идеалом Христа, и безнравственно всё, что противится ему. Любая относительная нравственность, выстроенная на соображениях полезности, мутирует в безнравственность, а в глобализирующемся человечестве она становится тотальной. Никакими внешними скрепами не удержать энтропию нравственности в «рамках приличия», не предотвратить мутацию относительной нравственности в тотальную безнравственность. Если нравственное начало вырвано из Духа и Истины, оно начинает разлагаться, превращаться в физический и душевный разврат.

Рыночная идеология учла ошибки систем, слишком внешне насильственных и грубых. Она цинично делает вид, что её вовсе и нет, что это «свобода и демократия». Она действует как радиация, пронизывает весь быт человека, от неё не укрыться, не отгородиться на кухнях, как от предшественниц: либо будешь исповедовать её систему ценностей на деле (на словах можешь городить что угодно, никого не волнует), либо «сдохнешь» физически и без вмешательства НКВД и Гестапо (прошлый век, топорная работа). Насаждалась эта доктрина в России сознательно. Безнравственность нужна денежному тоталитаризму как воздух (буквально!), чтобы оставить одно всепроникающее, тотальное из тотальных, потому что абсолютно безликое, орудие управления – власть денег, тиранию банков. Тотальная безнравственность – необходимое условие превращения народа в быдло. И мы дали внутреннее согласие на этот «эксперимент».

Мимикрия российского государства в 2000-х не более существенна, чем мимикрия советской России в 30-е после разгула 20-х; и точно так же предопределена исторически. Окончательный выбор идеологии был сделан этим государством в начале 90-х, и в эту идеологию входит тотальная безнравственность так же органично, как в марксизм-ленинизм входил атеизм. Уповать на государство в борьбе с безнравственностью бессмысленно. По сравнению с цензурой рынка любая цензура прошлого представляется детской игрой. Государство чуть подморозит слишком уж очевидный разлив низменной стихии, но управлять будет только через неё, а значит и подпитывать будет именно её: никакой денежный тоталитаризм невозможен в народе, духовно и нравственно свободном, имеющим внутри соборного духа незыблемую вертикаль ценностей и качеств. Обманчива надежда на смену государственной элиты на демократических выборах. Это ложная надежда, которой вводит людей в обман оппозиция, льющая воду на ту же бездуховную мельницу, что и сама власть, с которой якобы эта оппозиция борется (борется во имя своё).

Если в человеке вытравлено сакральное, на пустое место приходит не секулярное, но инфернальное. У человека есть дух, и этот факт не отменить никакой психологией. А дух может жить только в Боге или проваливаться в Ад. Удержаться на плоскости мира сего наша бессмертная природа не может – не вмещается. Либерально-рыночная идеология – богоборческая в своём отношении к миру и к человеку, но она не доведена ещё до мистического и космического богоборчества, это дело будущих демонических доктрин. Денежный тоталитаризм – лишь попытка хоть как-то структурировать расползающийся хаос обезбоженного мира. Как заклинания над бездной звучат речи верующих в юридического идола, как мольба своему богу, пред которым все должны быть равны: «закон, закон»… Как это похоже на конец античности! О крахе гуманизма столько написано гениями золотого века русской философии³ и столько мы видели страшных уроков истории, подтверждающих «диалектику формальной свободы», что продолжать верить в гуманистический путь развития стало совершенно невозможно.

Выход из диктатуры формальной свободы – в свободе содержательной. Подлинное освобождение – в религиозно оправданном творчестве и диалоге великих традиций. Это вектор Новой Эпохи. Безболезненным переход к ней уже не будет: шансы упущены во второй половине XX века. Новый исторический и космический этап предрешён, как был предрешён переход от античности к христианской цивилизации и переход от средневековья к творческой эмансипации человека – главному благу гуманизма. Но внутри этого этапа накопилось своё зло, своя ложь – и переход к «Новому средневековью» назрел в космических и мистических глубинах бытия. А вот насколько катастрофическим или эволюционным (хотя уже и не безболезненным) этот переход будет, зависит от нашего человеческого фактора, от внутреннего выбора каждого из нас. От него же зависит, каким станет этот великий синтез.

Разложение и всесмешение – неизбежный фон конца любой большой исторической эпохи. Но выход нельзя найти внутри самой этой эпохи: выход из кризиса гуманизма не в гуманизме. Гуманизм воскресить невозможно. Никакой синтез капитализма-социализма не является выходом из глобального кризиса: такой синтез находится ещё внутри ценностной системы гуманизма. Вера в примат экономики и политики над духовной культурой себя изжила. Человечество вступает в новую общественную формацию, никакими марксистскими схемами не описанную.

Ждать помощи от государства в борьбе с его же духовной сутью – утопия. Уповать можно только на творчество снизу, в том числе и на возрождение творческого духа внутри Церкви. Охранение традиции бессильно преобразить социальную жизнь. От глобальных вызовов времени не укрыться за стенами традиции. От Церкви мир ждёт творческого возрождения, прерванного смертью о.Александра Меня, ждёт открытого диалога с культурой и наукой, с другими церквами и культурами. Не дипломатического диалога, но сущностного. Только творчески воспламенившаяся изнутри Церковь сможет повлиять на социум, а через него – и на государство. Примат нравственности над политикой должен быть воплощён на практике, что невозможно без дружеского раскрытия Церкви навстречу культуре. Встречное движение со стороны культуры символизирует вся русская религиозная философия и в частности Даниил Андреев.

Роль СМИ колоссальна в современном мире. «Будь у нас другое телевидение – мы бы жили в другой стране». Эта формула сколь категорична, столь и практична: духовное первично, а не наоборот, как нам внушали век за веком адепты буржуазного мировоззрения, считающего реальностью только низменные инстинкты и эгоистические потребности. Слишком долго человечество играло на понижение, пришла пора вспомнить о Выси. Слишком долго пафос равенства искушал (и иссушал!) нас своею доступностью. Но думать, что государство начнёт просветлять СМИ, наивно. Государство, как и СМИ, подчинено рыночной идеологии, а не каким-то «объективным экономическим законам», которых не существует в природе. Эти «объективные законы», как и все юридические процедуры, лишь функция направленности духа и актуализация веры большинства. Государство и его рыночные СМИ – арьергард, а не авангард. Они никуда не денутся и подтянутся, когда снизу зародится Новое Слово. Требовать от них Нового и даже возвращения к Традиции – безнадёжная трата времени: на этом поле уже ничего не растёт. Пример с ЕГЭ, приведённый в статье, характернейший: ЕГЭ – ещё один способ творчески подточить нацию. Такие вещи случайными не бывают, и ждать от инициаторов ЕГЭ поддержки в духовном возрождении нации, на деле, а не на словах, бесперспективное занятие.

Из всех СМИ на сегодняшний день самое свободное и самое способное на содержательный ответ вызовам времени – это интернет. В нём снизу зарождаются новые культурные связи. Творчески осваивать интернет наш долг. Если после духовной катастрофы начала 90-х главной задачей личности была задача сберечь свой «огонёк бытия», не разменять на бытовую мелочь свою свободу, не утонуть в мальстриме тиранических вкусов растерявшего все нравственные ориентиры большинства, то теперь всё яснее становится следующий шаг – налаживать связи между уцелевшими «одинокими огоньками», они и станут зачатками эпохи и культуры синтеза.

Наша интерактивная книга – лишь песчинка, маленькая творческая лаборатория новой эпохи, но та песчинка, которой хочется посвятить оставшуюся часть жизни. И передать начатое дальше… (Это к вопросу о возрождении семейных традиций, затронутому в статье.) Снизу, а не от государства надо ждать духовного возрождения. Тем более что мы давно живём в перевёрнутой культурной пирамиде. И в этой перевёрнутости есть свои плюсы, есть не только ложь, но и Божий Замысел. А в какую сторону качнётся неустойчивая пирамида – разрушится ли она при падении или внутренне преобразится, зависит от силы горения каждой отдельной души и от способности этих душ к диалогу, к соборному творческому акту.

Тирания середины всегда приводит к деградации, к сползанию этой середины всё ниже и ниже – это закон повышения энтропии. Только аристократическая Высь может противостоять демократическому большинству и вытягивать его из болота обыденности на воздух, только свободная власть качеств, а не обезличивающий диктат количеств. Можно и в интернете создать модель антикультуры. Здесь очень тонкая грань. Выбор между фальшивым и подлинным – главный выбор нашего времени. И самый насущный, и самый сущностный из всех. Поэтому так часто повторяются в моих текстах оппозиции: «фальшивое-подлинное», «имитация-творчество». Вывески, декларации и лозунги уже ничего не значат. В Сети идёт борьба за Слово Живое. И мы обязаны показать, а не рассказать, каким хотим видеть наш мир и наше общество, какой атмосферой хотим дышать. Показать своим творчеством и своим окружением. И этого достаточно, остальное не в нашей власти. Но нам помогают и нас видят. Память мира творится и нашей памятью. Выход из тюрьмы, как и сама эта тюрьма, только внутри нас. И нет ничего в мире прочнее, свободнее, действеннее и долговечнее, чем воздушные замкинашего творческого духа.