Это произведение – докторская диссертация Вл.Соловьева, которую он защитил 6 апреля 1880 г. в Петербургском университете. Но работа над ней была начата им ещё в 1877 г. “Критика” состоит из 46 глав, главы 1-24 посвящены критике практической философии (нравственность, экономика, право и религия), главы 26-41 представляют критику теоретической философии (реализм и рационализм). Последние главы (42-46) посвящены логике абсолютного и элементам цельного знания.

Идеи “Критики” сколь типичны для философской логики вообще, столь же должны быть признаны удивительными для обычного мышления.

Основные предпосылки “Критики” таковы: есть, во-первых, разного рода начала, т.е. “частные идеи (особые стороны и элементы всеединой идеи)”. Ясность этого понятия обманчива, оно довольно глубоко и непросто. Начала могут определять деятельность существ, выступать в качестве ценностей, норм и принципов деятельности. Т.о. начала – это высшие регулятивы субъектной деятельности. Пример начала – то или иное понимание Добра, Бога, Истины и т.д. Начала могут овладевать существом, подчинять его себе. Есть отвлеченные начала, т.е. начала, “которые, будучи отвлекаемы от целого и утверждаемы в своей исключительности, теряют свой истинный характер и, вступая в противоречие и борьбу друг с другом, подвергают мир человеческий в то состояние умственного разлада, в котором он доселе находится” (I, т.1, С.586). Это вообще значит, что начала способны замещать собою “целое”, т.е. всеединую идею и наконец абсолютное. Когда они принимают на себя роль абсолютного, то выступают в качестве того безусловного основания, которому всё подчинено, через которое все рассматривается. Начала – это кандидаты на абсолютное, это миропорядки и мироустройства, это целые вселенные, “малые”  абсолютные. В какой-то мере всем им свойственна определенность, но этим начала далеко не исчерпываются, они способны  уходить в абсолютное, и потому само их бытие есть в какой-то мере нонсенс и парадокс. В множественности начал многократно усиливает себя та парадоксальная природа абсолютного, в которой совмещались только два абсолютных.

Во-вторых, начало обладает своим местом (топосом) во всеединстве. Одна из задач “Критики” – определение границ начала в его отношениях к другим началам.

Соловьев пытается строго различить два класса начал: отрицательных и положительных. Первые требуют безусловного отрицания. Трубецкой отмечает, что до конца провести Соловьеву эту дихотомию не удается, и во введении к “Критике” он склоняется к возможности отвлечения любого начала (см. II,т.1, С.120-123).

Топос начала определяется теми условиями, при которых данное начало представляет собою абсолютное. Например, топос Истины – это теоретическая сфера жизни, в которой Истина вполне представляет сущее всеединое, топос рационализма – это теоретическая область плюс условия безусловности формальной стороны познания, и т.д. Топосы начал – это начала в своем инобытии, в выраженности себя как условий своей безусловности. Начало и его топос – это та же пара, что сущее и его сущность, т.е. модус и его модель. Каждое начало дано не только как сущее, но и как сущность – материя своего воплощения.

Начала не обязательно осуществляются субъектом в соответствии со своим местом и ролью во всеединстве. Кроме всеединства идеального, где все начала на своих местах, есть всеединство реальное, эмпирическое, топические определения в котором того или иного начала могут не совпадать с идеальными. Хуже от этого может быть только субъекту, и он тем совершеннее, чем ближе его ментальное всеединство к абсолютному.

Итак, критика начал предполагает два всеединства – идеальное и реальное. Гарантия плодотворности критики – в опоре на идеальное всеединство, в возможности постоянно отслеживать степень отличия структуры реального всеединства от идеального. Идеальное всеединство в логике составляет основу логической онтологии, данность её личности может быть осуществлена как в логическом чувстве, так и в сознательной формулировке логики всеединства.

Итак, возможность отвлечения начала заложена в отличиях реального всеединства от идеального. В общем случае основа отвлечения – это любая разница реального топоса от идеального, однако, Соловьев в конечном итоге источник всех этих отличий сводит к одному – гипостазированию (абсолютизации) неабсолютного начала. Это означает, что в реальном всеединстве все начала подчинены какому-то одному началу, которому они не всегда подчинены в идеальном всеединстве.

Логика рассуждений здесь такова: 1.какова бы не была деформация структуры начал в реальном всеединстве, всегда в этом реальном всеединстве найдется высшее начало, которому подчинены все остальные (аксиома неэлиминируемости высшего начала) (АН), 2.в реальном всеединстве новые начала не возникают, но только меняют свои отношения (или исчезают) сравнительно с таковыми в идеальном всеединстве (аксиома эманации) (АЭ).

Итак, переход к реальному всеединству предполагает только изменение системы отношений между началами (АЭ), причем, здесь всегда будет какое-то начало в качестве высшего (АН). Наконец, если Соловьев  3.отождествляет вид реального всеединства с видом доминирующего в нём начала (аксиома равносильности) (АР), т.е. не может быть разных (по системе отношений) реальных всеединств, подчиненных одному и тому же началу, и наоборот, – не может быть разных доминирующих начал, выражающихся в одной и той же структуре определяемого ими реального всеединства, то отсюда наконец вытекает, что любое реальное всеединство можно получить гипостазированием какого-либо начала в идеальном всеединстве.

В самом деле, если дано какое-то реальное всеединство, то в нём есть высшее начало (АН), и это начало присутствует и в идеальном всеединстве (АЭ). Если реальное всеединство не совпадает с идеальным, то в нём абсолютизировано иное начало, чем в идеальном всеединстве (АР), т.е. относительное начало.

Какие могут быть отношения между началами, кроме отношений подчинения?

Приведем здесь в виде схем систему всех начал, используемых Соловьевым в “Критике” (рис.19).

Из рис.19 мы видим, что отношения начал образуют многоуровневую иерархию. В ней можно узнать измерения общечеловеческого субъекта. Т.о. начала – это одновременно принципы выделения подсубъектов в едином субъекте человечества.

Основная форма отношения между началами – отношение подчинения. В математике такое отношение называется отношением порядка. Система начал может быть представлена как частично-упорядоченное множество (многообразие), т.е. множество, на котором задано отношение порядка, но не обязательно любые два элемента находятся между собою в этом отношении (говорят, что могут быть несравнимые элементы). Правда, Соловьев тяготеет к использованию схемы упорядочивания второго интенсионального измерения общечеловеческого субъекта – по степеням (с.materialis – c.formalis – c. finalis), что при последовательном проведении этой схемы позволило бы упорядочить все элементы, но реально эта схема не всегда осуществляется им в систематике начал, и, кроме того, остаются еще отношения сфер – практической, теоретической и эстетической (первое интенсиональное измерение), которые как будто рядоположены. Конечно, в логике абсолютного могут быть упорядочены и сферы, но по крайней мере реальные всеединства могут быть не совершенно упорядоченными.

Отношение порядка можно иллюстрировать кругами Эйлера или графами (рис.20).

Пусть, например, рисунок 20 представляет некоторую простую систему начал. В чём в этом случае выразится, например, гипостазирование начала В? Это значит, что мы перейдем к такой системе начал, где будет доминировать В, т.е. все начала окажутся ему подчиненными. На кругах Эйлера это выразится в том, что все начала должны будут включиться в В. Но если это понятно для начал D и Е, то как это возможно для начал С и А? Нам придется тогда рассматривать не те А и С, которые даны на рис.20, но некоторые их представления А↓В и С↓В, т.е. “А при условии доминирования В” и “С при условии доминирования В”, и именно эти элементы должны будут подчиняться В. Но тогда, очевидно, то же верно и вообще для всех элементов, в том числе и для самого В: мы должны взять не вообще В, но В↓В – “В при условии своего доминирования”. Т.к. В в этом случае будет всё подчинено, то ничего большего В (в кругах Эйлера) при этих условиях не будет, и мы можем В изобразить большим кругом, в который включены все остальные элементы (рис.21).

Совсем не обязательно, чтобы представление начал было именно таково, как на рис. 21, главное, чтобы 1)начало В доминировало, 2)все остальные начала ему подчинялись.

Заметим, кстати, что система начал на рис.20 – это ведь начала при условии доминирования начала А, так что вернее здесь сами начала изобразить как Х↓А – “начало Х при условии доминирования А”, где Х может быть любым началом, изображенным на рис. 20. Как теперь будут звучать введенные нами аксиомы?

     1. Аксиома неэлиминируемости высшего начала (АН) говорит о том, что какую бы систему начал мы ни взяли, там всегда будет доминирующее начало, т.е. всегда будет большой круг, в рамках которого – как его части – будут представлены все другие начала.

     2. Аксиома эманации (АЭ) предполагает, что есть идеальная и наиболее полная система начал и есть множество образующихся из нее реальных систем начал. В реальной системе начало может исчезать (например, гипостазирование теоретического познания может приводить к элиминации нравственности), но не может добавляться. Поэтому реальные системы начал не богаче идеальной системы, и отношения порядка между оставшимися началами могут быть иными, чем в идеальном случае.

     3. Аксиома равносильности (АР) тесно связывает между собою (устанавливает взаимно-однозначное соответствие, как сказал бы математик) вид гипостазируемого начала и вид получаемый в результате этого системы начал. Это значит, что систему начал нельзя менять слишком произвольно, гипостазируя то или иное начало. Основа индивидуальности начала – его место в идеальной системе начал. Тогда система начал, образуемая при гипостазировании данного начала, должна однозначно соответствовать этому месту и только ему.

Теперь получается, что нужно различать начало вообще и начало в той или иной  системе всеединства, т.е. А и А↓Х, где Х – любое начало в идеальном всеединстве.

Вспомним здесь об идеях сущего и бытия, теории логических проекций-мод у Соловьева. Начало  нужно различать как модус – источник предикации в различных всеединствах, и как моду – ту или иную конкретную предикацию в конкретном всеединстве. А – модус, А↓Х – мода. В моде А↓Х и А и Х даны как модусы, но А дан активно, Х – страдательно, как собственная модель модуса Х, в которой начало Х гипостазируется, получает доминирование над всеми иными началами. В простейшем случае модель Y можно отождествлять с множеством всех мод X↓Y при условии доминирования соответствующего начала Y как рефлексивной моды Y↓Y. Например, модель А изображена на рис. 20, модель В – на рис. 21.

Идея порядка, определенного на множестве начал, тесно связывается в философии всеединства со степенью условности начала по отношению к сущему-всеединому. Эту мысль можно пояснить достаточно просто. Пусть Х – некоторая сущность (возможно, сущее), которая может выступать в качестве источника разного рода своих предикатов, т.е., в нашей терминологии, выступает как модус Х, способный образовывать моды Х↓У. В этом случае мода Х↓У – это более условное, более ограниченное состояние, чем модус Х. Отношение моды и модуса можно в этом случае связать с идеей порядка, полагая, что Х↓У £ Х – «Х↓У меньше или равно Х». В этой простой идее и фиксируется убеждение представителей философии всеединства о связи условности и умаленности. В общем случае предикации сущего в свою очередь могут становиться новыми источниками предикаций, образуя свои предикации – так возникают цепи умаления-обусловливания: Х ³ Х↓У₁ ³ (Х↓У₁)↓У₂ ³ …. Описанную интуицию связи умаления (порядка) и условности можно выразить в качестве отдельного положения – как своего рода «постулат упорядочивающей условности».

Как теперь выглядит метод абсолютизации в “Критике отвлечённых начал” с точки зрения описанных выше конструкций?

Этот метод всё время ведётся ответом на один и тот же вопрос: “Что есть сущее (абсолютное)”? Чтобы ответить на него во всей своей полноте, необходимо предварительно опустошить сознание, очистить его от всего известного. При этих условиях обнажатся самые поверхностные слои сознания-бытия, самые первые начала всеединства. Ответ на вопрос о сущем посчитает достаточным в качестве сущего указать на эти начала. Это значит, что возникнет система реального всеединства, в котором будет доминировать (положительно гипостазироваться) какое-то очень малое (в системе иерархии идеального всеединства) начало. Показательно для этих всеединств, что они очень бедные, в них большинство начал даны в неразличимых модах. В гипостазировании начала следует различать два момента: во-первых, к гипостазированию толкает ответ на вопрос о сущем, и здесь начало ещё положительно в своём гипостазировании, выражает собою какую-то сторону сущего. Переход к началу здесь вос-полняет, дополняет ранее положенные начала и тем приближает к сущему. Но затем образовавшаяся реальная система всеединства становится уже тесной, исчерпавшей себя и начинает сдерживать энергию дальнейшего восполнения сущего – подходит очередь момента отрицательного гипостазирования начала. Обнаруживаются условия модели, при которых прежде доминирующее начало обнаруживает свою неполноту, невключенность в себя некоторой области бытия и тем самым опровергает себя. Наступает черёд нового начала. Так развёртывается Соловьевым критика отвлеченных начал. Системой обоснования её хода выступают не обычные логические рассуждения, но предпосланная исследованию структура идеального всеединства, которая позволяет переходить к своим вариантам реальных всеединств, сообщая чувство логической полноты и необходимости. Шарик исследования катится по жёлобу логической онтологии, попадает в лунку и приостанавливается в ней, потом край этой лунки ущербляется и перестает сдерживать ход шарика. Здесь мы видим постоянные перенормировки условий логической полноты, переход от одной системы логики к другой, что само по себе есть уже металогический процесс. Соотношение логических позиций Л1 и Л2 постоянно меняется: нарастает полнота имманентности позиции Л2 по отношению к некоторому началу и выстаивается в нём, затем растет трансцендентность в позиции Л1 и ранее полное начало локализуется, подчиняется ещё большей полноте. В идеале критика должна выстроить всю систему начал в полный и непрерывный ряд, начавшись с нуля и закончившись в бесконечности. Каждое последующее начало – минимальное восполнение предыдущего.

Заметим, что в этом случае более полные начала при гипостазировании менее полного начала как бы “экранируются” им, могут выразить свою полноту только в меру полноты господствующего начала и в этом сливаются с ним (рис. 22).

Та определенность, которая выходит за рамки господствующего начала (область С на рис. 22) становится неразличимой, превращаясь в границу доминирующего начала (в границу А (справа) на рис. 22).

Соловьев пытался выразить различие положительных и отрицательных начал через невозможность доминирования последних или по крайней мере невозможность слишком выраженной  степени такого доминирования. Трубецкой резонно замечает, что в этом случае не было бы необходимости в критике отвлечённых (отрицательных) начал (Ibid). Более к месту здесь замечание Соловьева о религиозном характере положительных начал, в отличие от рационального характера начал отрицательных. В этом случае следует иметь в виду два способа доминирования начала: 1)”религиозный” – положительное начало доминирует только до тех пор, пока ростом абсолютного в реальной онтологии не будет исчерпана заложенная в нём полнота. И даже в момент доминирования положительное начало укоренено в сущем, стяжённо содержит его в себе, 2)”рациональный”– отрицательное начало может нарушать и задерживать ход абсолютизации своим доминированием, что возможно только на основе отпадения этого начала от абсолютного, замыкания в собственной самости.

Следует заметить – и этим мы удовлетворим и точку зрения Трубецкого, – что первый тип доминирования (положительное гипостазирование) может быть свойственен и не религиозным (по их оценке в культуре) началам, а второй тип (отрицательное гипостазирование) – и началам внешне религиозным.

Наконец, в “Критике” Соловьев развивает идеи “становящегося абсолютного” (глава 44). Инаковость второго абсолютного и его потенциальность Соловьев начинает трактовать как становление абсолютного. Тогда первое абсолютное выступает идеальным пределом этого становления, а во втором абсолютном появляется начало чистого ничто – противоположного предела второго абсолютного. Пример второго абсолютного – сам человек, т.е. относительный субъект. Т.о. в концепции “становящегося абсолютного” Соловьев переходит на точку зрения относительного субъекта, хотя еще и рассматривая его как второе абсолютное, подсубъект абсолютного субъекта. Становящееся абсолютное – это душа мира, т.е. субъект, имеющий своим телом вселенную. Впервые свою собственную, хотя еще и идеально-потенциальную, действительность мировой субъект (душа мира) получает в человеке, в его разуме. Теперь формула “Я есмь”, формула сущего, применяется Соловьевым к человеку, т.е. относительному субъекту. Он сохраняет в себе структуру абсолютного, но теперь она инверсна к структуре абсолютного субъекта: идеей, т.е. материей, для относительного субъекта (человека) выступает идеальный предел первого абсолютного (сущего), и наоборот: сущее человека, его “Я есмь” укоренено в становящейся и двойственный природе второго абсолютного (Идее). Соловьев пишет: “... человек есть безусловно-сущий, самостоятельный субъект всех своих действий и состояний, в этом качестве (т.е. как сущий – В.М.) он одинаково есть субъект как своего божественного (нормального) состояния, когда он находится во всеединстве, так и своего внебожественного, ненормального состояния, когда он утверждается в себе исключительно...” (I, т.1, С.715). Сущее человека – источник его абсолютной свободы, в том числе свободы от самого абсолютного (от Бога, где Бог – это и есть первое абсолютное, но уже с точки зрения человека как относительного субъекта). В связи с этим возникают два порядка бытия: 1)порядок метафизический и логический, в нём prius (первое) – это Бог (вспомним здесь «постулат упорядочивающей условности»), 2)порядок генетический, в котором prius – то, что становится (Человек). “Что в одном порядке есть первое, то в другом становится последним, первое по существу, абсолютное, становится последним в процессе, во времени” (I, т.1, с.717). Генетический порядок предполагает метафизический порядок как уже пред-данный.

В 45 и 46-й главах Соловьев касается проблем теории познания и теософии. Сознание в философии всеединства не может быть замкнуто в себе, т.к. это привело бы к нарушению органического характера мирового целого. Сознание – это сознание-бытие; как одно из начал всеединства, сознание прорастает в бытие в своих корнях. Поэтому в познании мы не только внешне относимся к объекту, но и имеем в себе его сущее. Позднее эти идеи получили своё развитие в интуитивизме Лосского. Проблема сложности и возможных ошибок познания при этих условиях решается выделением в сознании уровней. Эта дифференциация ментальной среды сознания конечно же описывается Соловьевым по образцу ментальной диады сущего и бытия, в более рассчленённом виде предстающей как триада “сущее – идея – бытие”. Познавая объект, мы имеем его в вере, воображении и творчестве. Верой обеспечивается непосредственное сообщение с объектом как сущим, но за счет неопределённости в остальных определениях. В воображении дается идея объекта, априорная и бессознательная. Творчество – это уже собственно развёртывание процесса познания на основе взаимного согласования ощущений и идеи объекта. В творчестве взаимосвязь ощущений и идеи проявляется и выступает высшим принципом ментального синтеза, гносеологическим всеединством, совокупно предицирующим сущее объекта.